Книга «На отливе войны» была впервые опубликована осенью 1916 года, а к лету 1918 года ее уже запретили. Несколько изданий успели увидеть свет, но картины, изображенные в книге, — так скажем, закулисье войны, — были признаны вредными для боевого духа. В затопившем страну потоке военной пропаганды не было места для этой дюжины коротких зарисовок.

 В Англию и Францию книжку вообще не пустили. Но в США она продавалась неплохо, пока мы сами не вступили в войну. Даже тогда, по какому-то недоразумению, ее еще можно было найти в магазинах, хотя страна уже была охвачена запретами и цензурой. Но летом 1918 года что-то все-таки произошло. Задержали выпуск очередного номера «The Liberator», требуя замазать какой-то неугодный пассаж. Как оказалось, речь в нем шла о книге «На отливе войны». В каждом номере журнала главный редактор публиковал колонку с литературными рекомендациями. Месяц за месяцем, в каждом номере появлялся короткий абзац в три-четыре строки, в котором рекомендовали мою книгу. Поэтому, когда потребовали исключить этот абзац, появились подозрения, что и с книгой что-то неладно.

Я не получила никакого официального уведомления. Спустя несколько недель я сама спросила у издателей, в чём дело. Правительству якобы не угодила книга.

— Но почему? Военных тайн в ней не найти. Хотя речь в ней идет о французском госпитале, это мог быть любой госпиталь — немецкий, русский или сербский. Всё это правда…

— В этом и проблема, — сказали мне. Как оказалось, правде на войне не место.

Теперь, когда снова наступило мирное время, переиздание книги кажется своевременным. Эти зарисовки были написаны в течение 1915 и 1916 годов, когда их автор находилась во французском военно-полевом госпитале в Бельгии, в нескольких километрах от линии фронта. Эту войну описывали как «месяцы скуки, приправленные мгновениями сильнейшего страха». В то время фронт застыл на мертвой точке и не двигался. Конечно, на всем протяжении фронта шли боевые действия, а «мгновения сильнейшего страха» породили немало славных подвигов, образцов храбрости, преданности и благородства. Но когда бои затихают, наступает застой, и он безобразен. Много неприглядного всплывает при шевелении могучих, пришедших в волнение сил, — это и есть «отлив войны». Множество жизней, сметенных движущимся потоком, оторванных от привычного окружения, барахтается в пене этого отлива. Там мы и замечаем их — зачастую слабых, омерзительных, отталкивающих.

            Не может быть войны без этого отлива.

18 июля 1934 года, Э. Н. Л. М.