Книжный лис, Telegram:

«Дунай» итальянского историка Клаудио Магриса добрался до России спустя 30 лет после выхода. Масштабный роман, яркий пример гипертекста, каждая глава которого представлена в форме эссе и тревелог. Ни с чем не сравнимое сочетание научного, художественного и документального стилей превращает чтение в захватывающее приключение.

Могучий Дунай от Баварских Альп до Черного моря собрал на своих берегах разнообразные народы, неожиданные союзы и пеструю культуру. Исторические события перекликаются с мифами, а реальные персонажи (Кафка, Витгенштейн, Фрейд, Марк Аврелий) с персонажами выдуманными. Эрудиция Магриса в сфере литературы, риторики и этики поражает. Вопросы менталитета и нравственности культур, хоть и подняты им в 1986 году, актуальны до сих пор».

Александр Парфенов, ozon.ru:

«Для кого как, а для меня «Дунай» Клаудио Магриса – без преувеличений событие года: захватывающее, совершенно удивительное чтение. Больше чем через четверть века после первой публикации эта книга наконец-то доступна на русском и кажется чрезвычайно актуальной; с другой стороны, очень и очень печально, что пришлось ждать так долго, но, как известно, лучше поздно, чем никогда. 

Чуть ли не восемь лет назад, я написал здесь, на Озоне, что «Магрис писатель очень крупный, даже гениальный». Разумеется, такие определения продиктованы возрастом: когда тебе семнадцать, хочется быть радикальным. Фокус, однако, в том, что и сейчас, в свои двадцать пять, от чтения Магриса испытываешь самый настоящий восторг.

Сказанное следует объяснить. В конце концов, «Дунай» – цикл эссе, тревелог, документальная, а местами даже научная (историческая и литературоведческая) проза – вроде бы не дает оснований для подобных эмоций. Да, очень умно, очень тонко, почти что невероятная эрудиция (разглядеть Герту Мюллер, например, к середине восьмидесятых годов прошлого века все-таки надо суметь), но научных и документальных книг много, разного рода путевые заметки писались и пишутся, и, казалось бы, это не тот жанр, от которого ждешь большого высказывания, убедительного и масштабного разговора об универсальном: исследование расположенных по течению Дуная стран и их культуры интересно если и не только специалистам, то, так сказать, небезразличным к вопросу. Читать книгу Магриса, однако, стоит из-за другого, неважно, близок вам ее предмет с формальной точки зрения или нет. С вашего позволения, немного теории. 

Роман остается для современной литературы «большим жанром», центральным высказыванием; рассуждать о его особенностях – задача пафосная и неуместная, однако некоторые наблюдения сделать можно. Так, роман и сейчас сюжетен – говорим ли мы о романе «реалистическом» (Филип Рот, Найпол, etc) или модернистском и постмодернистском (Кутзее, Сарамаго, Рушди, Памук, etc). Но заметно и другое явление, не просто отказ от сюжета и логических связей (скажем, в духе пресловутого «нового романа»), но построение своеобразного «гипертекста», предполагающего сочетание художественного и документального, индивидуального и культурного опыта, разных реалий, стилей и жанров: своеобразная энциклопедия, метафора мира и его множественности. Сюжетная структура в таких случаях действительно может быть предельно условной, но произведение остается цельным за счет единства интонации и темы, общности мотивов и их развития. Именно так построены книги Зебальда, не просто романы-эссе, но образцы более глубокого и сложного синтеза. В контексте русского языка так строит свои книги Светлана Алексиевич (получившая Нобелевскую премию, что бы там не говорили разобиженные «патриоты», вполне заслуженно): произведения писательницы вроде бы и нельзя назвать романами, но по своему масштабу и сложности они воспринимаются как играющие сопоставимую роль. «Хор голосов» объединяет художественное и документальное, историческое и частное; из глубоко индивидуального и дискретного возникает эпос, целостный, нравственно осмысленный мир. 

В случае «Дуная», на мой взгляд, мы как раз и находим один из наиболее ранних и в тоже время масштабных и убедительных примеров «гипертекста», «новейшего романа». Научные пассажи здесь не являются самоцелью, аллюзии и цитаты менее всего призваны продемонстрировать эрудицию автора, но сами становятся художественными образами (подчас поданными с явной иронией), способом описания и размышления. Магрис говорит о мире и литературе, культуре и жизни, «убежденности и риторике», насилии, вселенной и человеке, изображает реальность – фиктивную, множественную – но все же обусловленную нравственным законом. В каком-то смысле, весь огромный культурный аппарат этой книги нужен лишь для того, чтобы «выхватить» блеск речной воды, заставить почувствовать уникальность жизни; на последних страницах «Дуная» возникает (через характерную литературную призму) заброшенная могила ребенка, почти стертая ветром и зимой. Лирическое, «человеческое» начало у Магриса чрезвычайно выразительно и глубоко, начисто лишено сентиментального пафоса и очень современно: аналитическая интерпретация постмодерна открывает новые горизонты, внезапно делает возможным более сложное и широкое понимание нашей реальности. Сюжет «Дуная» – движение от «риторики» к «убеждению», от исключающей этическое начало культуры к нравственной полноте жизни и к принятию смерти. Это именно художественный текст, неслучайно считается, что под влиянием «Дуная» Зебальд написал «Кольца Сатурна». 

Разумеется, все только что сказанное – лишь дань эмоциям. Едва ли мне удалось сколько-нибудь правильно интерпретировать эту очень непростую и масштабную книгу, специалисты вряд ли согласятся со мной. Цель моего отзыва – вероятно, слишком большого и наукообразного – в другом: лишь намекнуть на то, что Магриса стоит читать не только увлеченным «дунайской цивилизацией», но всем, кому интересна литература с одной стороны и небезразлична собственная жизнь – с другой. Примерно так же, как мы читаем «Войну и мир» отнюдь не потому, что занимаемся историей Наполеоновских войн».

Андрей, Лабиринт:

«Это та книга, за которую берёшься много раз и столько же раз ставишь обратно на полку (чтобы переварить прочитанное). Очень плотное, без намёка на диалоги, почти энциклопедическое повествование не позволит вам прочесть её быстро. Выручает подача материала – книга разбита на небольшие главы, написанные в формате эссе. Отдельное спасибо переводчику – не имею возможности оценить оригинал, но литературный перевод весьма хорош. А ещё «Дунай» – отличный повод усомниться в собственной эрудиции: количество малоизвестных для российского читателя, но важных для жителя Центральной Европы событий, персонажей просто поражает».

Жанна Юрчук, Facebook:

«Книга "Дунай" Клаудио Магриса является одной из лучших книг прочитанных мной в этом году. Автор рассказывает о своем путешествие по реке Дунай, повествуя о людях, о реке, о крепостях и городах, об Истории. Поразительна эрудиция автора! После прочтения книги было сильное желание бросить все и поехать по тем, местам которые описывал Магрис. А какой язык у Магриса!!! Оригинальный, свежий, вводящий в транс. Шикарная книга! Я обычно не перечитываю книги, но к книге Дунай вернусь».