После Второй мировой войны люди не стали пацифистами и размышляли прежде всего о том, когда начнется Третья мировая война между демократическими и коммунистическими странами. И всюду ходили шпионы и шпионили". Это коротенькая, на три-четыре часа зарядки, гротескная история ХХ века в Европе - коллаж из многих тысяч курьезных фактов, статистических данных и популярных идей, непонятно по какой методологии подобранных, очень часто взаимоотрицающих. Ликвидация конюшен, проблемы с эрекцией, попытки оптимизации человека, изобретение лифчика, изменения во внешнем виде Барби, противогазы для собак, секс Клинтона и Левински, утренние пробежки, каннибализм, дизайн концлагерей - если в "Европеане" и заложен какой-то принцип, то называется он "сгодится все"; для автора не существует никаких тематических ограничений. Постоянный закадровый шум - эффект "странности" - возникает из-за того, что история повседневности произвольно, часто в одном абзаце или даже предложении, комбинируется с историей идеологий - и присоединяется не в качестве иллюстрации, а просто так, с помощью присоединительного "а", "а вот еще". Такая история очевидным образом подрывает саму возможность не только самих идеологий, но вообще разговора об истории (исторического дискурса), во всяком случае, низводит научную историю до чистого повествования - один из видов fiction. Раз историю можно излагать и так тоже, и никто не сможет доказать, что это не история, значит, история - это всего лишь манипуляция рассказчика фактами; и по-настоящему надежных рассказчиков в этом смысле нет и быть не может, и весь "прогресс" в исторической науке стоит столько же, сколько в других сферах человеческой деятельности, - а до чего "прогресс" довел Европу в ХХ веке, Оуржедник демонстрирует с энтузиазмом сумасшедшего бухгалтера, который решил, что пора составить отчет обо всем вообще.

Автор живет во Франции, он наполовину француз, наполовину чех, но даже если не знать, кто он по национальности, характерный тип отношений с абсурдом угадывается на раз. "Стоит четырехэтажный дом, в каждом этаже по восемь окон, на крыше - два слуховых окна и две трубы, в каждом этаже по два квартиранта. А теперь скажите, в каком году умерла у швейцара бабушка?" - вот на что это похоже. Странная, демонстративно инфантильная манера подачи материала, недоверие к любым систематизированным идеологиям, добродушный скепсис относительно достижений и перспектив цивилизации, черный юмор; заставьте Швейка пять лет проучиться на истфаке, и через пять лет он разразится монологом на тему истории Европы примерно такого рода. Вряд ли, впрочем, у героя первой "Европеаны" хватило бы таланта не только сближать далековатые факты и идеи, но и на поэзию - потому что краткий курс евроистории Оуржедника есть не что иное, как гигантское стихотворение в прозе - ритмичное, плотное и очень особенное по интонации.


Лев Данилкин.
"Афиша". 23 января 2007 г.

   © Лев Данилкин, 2007.

Оуржедник Патрик. "Европеана. Краткая история двадцатого века." -     О книге на нашем сайте.