Благодарю вас за приглашение выступить на таком потрясающем событии: презентации русского перевода романа Стига «Остров обреченных»!

Этот роман стоит особняком в его творчестве – он уникален со стилистической и языковой точки зрения. В нем есть четкая структура, но при этом – ощущение потока сознания и богатый сюрреалистичный образный ряд. Шлюзы в подсознание открыты! В беседе с другом Стиг как-то сказал, что у него было ощущение, что временами этот текст за него писал Бог. Он пишет роман летом 1946 года, по горячим следам ужасов Второй мировой войны. Мир лежит в руинах – в прямом и переносном смысле этого слова. Человечество действительно выброшено на берег после кораблекрушения.

Стиг дает голос молодому, лившемуся последних иллюзий поколению, которому нужно каким-то образом найти в себе силы двигаться вперед. Всего несколько лет спустя он и сам откажется принимать чью-либо сторону в борьбе двух держав-противников в холодной войне, и будет искать третий, срединный путь. Этот путь он назовет «политикой невозможного», всегда храня верность своему визионерскому пути. В «Острове обреченных» он уже ясно говорит о том, как важно, чтобы наши действия имели позитивную направленность, имели «направление», даже если сама цель – иллюзорна.

Вскоре Стиг напишет ставшую знаменитой фразу о том, что он называет «последними белыми одеждами человечества»: белые одежды, или саваны, которые мы символически надеваем перед лицом смерти и судным днем, и имя этим белым одеждам – солидарность, сострадание и любовь. Он пишет так: «Судьбы человечества решаются повсюду, в каждый момент времени, и значение людей друг для друга неизмеримо велико».

***

Детство Стига пришлось на двадцатые-тридцатые годы, вырос он у своих бабушки и дедушки на небольшом хуторе в Швеции. В подростковом возрасте переехал в Стокгольм к отцу, принадлежавшему к рабочему классу. В 1941 году, когда за пределами Швеции уже бушевала война, во время которой страна сохраняла нейтралитет, что у многих вызвали стыд и неловкость, Стиг первым в своей семье получил высшее образование.

Призвание Стига состояло в борьбе с фашизмом, пусть и с помощью пера. В 22 года он стал редактором отдела культуры ежедневной газеты «Рабочий» – печатном органе международного движения рабочих и интеллектуализма. «Рабочий» – газета социалистической, но антиавторитарной направленности. Ей были свойственны отсутствие догматизма, свободомыслие, большое значение придавалось личному самовыражению.

Молодые шведские писатели жадно искали новые ориентиры. Они поглощали книги Кафки, Гессе и Рильке, погружались во французский экзистенциализм, и восхищались американскими писателями, в частности, Уильямом Фолкнером. Разумеется, их кумиром был и Джеймс Джойс, его способ работы с внутренним монологом и потоком сознания.

В 1943 году в жизни Стига происходит событие, которое сделает его частью международного сообщества: в 1943 году он женится на Аннмари Гётце – молодой политической беженке из Германии, которая вместе с родителями смогла найти убежище в Швеции. (Это первая жена Стига, она не моя мать.) Родители Аннмари очень рано включились в борьбу с нацизмом и были вынуждены покинуть Германию. Семья бежала сначала в Испанию, затем во Францию, оттуда в Норвегию и наконец оказалась в Швеции. Стиг и его молодая жена говорили на нескольких языках, у них было много друзей среди политических беженцев, и их квартира в Стокгольме вскоре стала местом, где четко ощущалось биение пульса европейской политики и культуры.

На писательской арене Стиг дебютирует в 1945 году с романом «Змея», в котором рассказывается о судьбах молодежи в сохраняющей нейтралитет во время Второй мировой войны Швеции. Сразу же после этого выходит «Остров обреченных», и вскоре он становится самым громким голосом среди писателей своего поколения. Стиг пишет провокационную экспериментальную прозу, задаваясь вопросами о судьбах человечества и давая на них неожиданные, новые ответы.

Он работает на износ, и с 22 до 26 лет пишет четыре романа, сборник рассказов, пять театральных пьес, сатирические стихи, лирику и очень много публицистики, включая сборник новаторских эссе в 1946 году, во время путешествия по Германии. Стига превозносят как литературного вундеркинда, его имя становятся известно всей стране.

Однако такой ритм жизни оказывается изнуряющим, к тому же растут ожидания и со стороны общества, и со стороны Стига к самому себе. Ему приходится продолжать писать, чтобы содержать семью и поддерживать уровень жизни среднего класса. Его лихорадочная, вдохновенная, спонтанная манера письма становится ему в тягость и вызывает огромное напряжение. Он перестает писать, столкнувшись с непреодолимым творческим блоком, за которым последовала депрессия, которую он описывает в одном из автобиографических эссе. Тремя годами позже он покончит с собой в возрасте 31 года.

Короткий, но яркий творческий путь привел к тому, что во Франции его называют «скандинавским Рембо».

***

Размышляя о творческом процессе, Стиг использует метафору строительства моста:

«Как строителя моста меня привлекает решение трех основных проблем: во-первых, есть проблема коммуникации. Я надеюсь, что смогу вырваться из своей изоляции, закрепив одну опору внутри себя, а другую – внутри тех людей, у которых ищу утешения. Во-вторых, есть проблема конструкции, создания напряжения – художественная проблема. Я хочу проверить силу своего таланта. Я обречен постоянно сомневаться в своем таланте, за исключением тех редких моментов, когда мне удается подняться выше собственного неведения, найдя идеальный изгиб арки, поступив куда более дерзко, чем я смел надеяться. И наконец, есть проблема ландшафта. Мне бы хотелось, чтобы мой мост привлекал внимание к воде, к неизведанному, к тому, что единственно важно и видно с высоты птичьего полета».

О Стиге и его творчестве написано много. В Швеции его творчество много лет считали в первую очередь мрачным, поскольку он писал в основном о теневой стороне человека.

Однако исследовательница его творчества, писательница Лотта Лотасс, бывшая членом Шведской Академии, пока не решила, что с нее достаточно, перевернула представления о Стиге, утверждая, что его сосредоточенность на темных аспектах бытия была связана с постоянным поиском света.

В своей книге «Послание свободы», она пишет: «Ключевое слово для творчества Стига Дагермана – свобода. Свобода человека и его способность обрести ее – повторяющаяся тема в его публицистической и художественной прозе. Согласно поэтике Дагермана, задача автора ясна: критически анализировать, препарировать человеческое бытие, и в идеале, помочь человеку (читателю) осознать себя и стать свободным».

Храня литературное наследие моего отца, я поражаюсь тому, насколько произведения Стига привлекательны для современного читателя. Меня очень интересует вопрос о том, как писатель, настолько тесно связанный с эпохой, в которую он писал, размышлявший о zeitgeist, духе времени, может быть настолько актуален сегодня.

Позвольте привести вам несколько примеров:

Сразу после завершения работы над «Островом обреченных» летом 1946 года шведская газета «Экспрессен» предложила Стигу отправиться в поездку по Германии и описать положение, в котором находится страна. Стиг прекрасно подходил для такой задачи: он свободно говорил по-немецки, был известным деятелем антифашистского движения, а благодаря свекру и свекрови у него в Германии было множество контактов, которые давали ему уникальную возможность описать ситуацию изнутри.

«Осень в Германии» стала уникальным отчетом о послевоенной Германии и одной из наиболее часто переводимых и издаваемых работ Стига. На данный момент идет работа над переводом этой книги на корейский.

Стиг работал, подобно журналистам, работающих в горячих точках в наши дни: он общался с обычными людьми, многие из которых жили в разрушенных бомбежками домах, описывал то, что видел своими глазами, рассказывал истории простых людей. Он не прикрывался расхожим злорадством в духе «вы получили по заслугам», а просто делал яркие зарисовки из нулевого года новой жизни Германии, а книгу посвятил своей жене Аннмари.

Столкнувшись со страданием людей, живших в затопленных, полуразрушенных домах, Стиг задается вопросом: что произойдет, если мы не сможем испытать сочувствие к этим немцам? Цитируя Виктора Голланца, книгоиздателя и правозащитника еврейского происхождения из Лондона, который считал, что если мы не проявим эмпатию, то подвергнем опасности «европейские ценности», Стиг проясняет, что стоит на кону: «Ценность уважения к страдающему, даже если он не заслуживает жалости и сострадания, способность смотреть страданию в лицо, вне зависимости от того, заслуженно оно или нет».

Шведский писатель Хеннинг Манкелль называет «Осень в Германии» одним из лучших сборников, когда-либо написанных по следам войны, сравнимой с классическими репортажами Джона Рида из Советского Союза.

Поразительно то, как эту книгу встретили в самой Германии. Долгое время война являлась табуированной темой. Воспоминания о ней были похоронены. Германия испытывал стыд, вину и боль, но все эти чувства подавлялись. Однако в какой-то момент Германия начала долгий путь примирения с жертвами нацистского режима, и в 1980-е годы в открытую заговорили о разрушениях и травмах, нанесенных гражданскому населению во время массированной бомбежки немецких городов союзниками.

«Осень в Германии» – редкий случай, когда мы видим глазами очевидца то, что происходило в Германии сразу после войны, и публикация этой книги в Германии стала частью процесса по возвращению памяти и работы с травмой, которая передавалась из поколения в поколение.

Сатирические и лирические стихи Стига имеют много поклонников в Швеции – их читают, кладут на музыку, эти песни исполняют совершенно разные музыканты. Один из недавних примеров стихотворение «Бегство выбрало нас» – стихотворение, которое Стиг написал в 1953 году в ответ на кризис беженцев, случившийся после Второй мировой войны.

Когда в 2015 году в Швеции случился миграционный кризис, это стихотворение стало гимном шведов – от политиков, общественных деятелей, просветителей до музыкантов, – которые хотели выразить свое понимание и поддержку тяжелому положению беженцев. Кроме того, этот текст вдохновлял молодых иностранцев на изучение шведского языка.

Zeitgeist Великобритании и Америки отразился в другом тексте Стига.

Поневоле оказавшись во французской деревне в 1948 году, Стиг пишет свой третий роман «Обжегшийся ребенок» (Bränt barn). Главный герой романа – молодой мужчина, который наблюдая за собой, обнаруживает, что во многом заблуждался и обманывался, верил в ложный нарратив. Осознание вынуждает его пойти на конфликт с новой и тяжелой для него реальностью и найти в ней свое место.

В 2019 году английское издательство «Penguin» выпустило этот роман под названием «Как мотылек на свечу» с предисловием норвежско-американской писательницы Сири Хустведт, которая назвала его «книгой для нашего времени». «Потому что, – говорит она, – я пишу это в момент, когда банальности, поверхностные интерпретации и неприкрытая ложь используются как оправдания для ненависти, жестокости и насилия…».

Поделюсь с вами путешествием еще одного текста Стига, который прошел практически незамеченным на момент публикации, но сейчас обретший новую жизнь: его автобиографическое эссе «Наша жажда утешения неутолима».

В 1951 году Стиг пишет очень личное эссе на тему утешения. Он исследует свою борьбу с творческим кризисом и депрессией, мыслями о самоубийстве. Однако он говорит и обо всем прекрасном, что дает смысл его жизни, описывает, как его настроение чудесным образом меняется и становится лучше в мгновение ока. Он наблюдает за тем, как это когнитивное изменение дает ощущение освобождения и обретения силы.

«Наша жажда утешения неутолима» обрело беспрецедентную известность в континентальной Европе. Вот уже 12 лет этот текст переводят, публикуют, переиздают, читают и исполняют со сцены актеры и музыканты разных направлений (некоторые исполнения можно посмотреть на YouTube).

Все началось в 2007 году с записи, сделанной французской группой «Tetes raides», фронтмен которой, Кристиан Оливье, читает текст Стига под ритмы регги. Оливье объясняет, как это вышло: «Эту книгу дал мне почитать мой друг, и она сразила меня наповал. Мне кажется, что бывают времена, когда есть вещи, о которых необходимо петь, которые необходимо слушать, и я почувствовал, что текст Дагермана – одна из таких вещей. Я читаю этот текст как гимн свободе».

Фату Диом, французско-сенегальская писательница, в своих интервью неоднократно говорила о том, что носит с собой в сумочке это эссе Стига в качестве напоминания о том, что она не одинока в своей борьбе с депрессией.

***

Хочу закончить словами Стига из «Острова осужденных»: «…Наша цель чаще всего иллюзорна, важно именно направление, поскольку лишь его мы можем контролировать всеми силами нашего жалкого Я. Осознанность, именно осознанность, открытые глаза, без страха созерцающие жуткое положение, в котором мы очутились, — вот что должно стать нашей путеводной звездой, нашим единственным компасом, компасом, задающим направление, ибо если нет компаса — то нет и направления».

Перевод Натальи Пресс