Отрывок

Люди, побрившиеся в субботу

Мужчины, побрившиеся в субботу, ждали троллейбус. Над женщинами торчали зонтики. От дождя у мужчин поднялись воротники, а по спинам скатывались серые капли. Шляпы уныло опустили крылья. Передо мной стояли спины с опущенными руками, и на спинах был понедельник.

Подошел троллейбус. Он должен был перевезти этих людей окончательно из воскресенья в понедельник. На лице у троллейбуса была тупость работающего без воскресений. Один за другим пропадали в нем шляпы с опущенными крыльями и женщины вперед зонтиками.

Двери захлопнулись и выдавили меня внутрь. Я уперся носом в одну из спин, стоявшую на ступеньку выше.
Она пахла сыростью. Над спиной была шляпа, и с нее стало капать мне на нос. Я постучался в спину и сказал:
— Гражданин, у меня нет зонтика, чтобы спрятаться
от вашей шляпы.
Под шляпой оказалось молодое лицо, на котором еще сохранилось воскресенье. Оно улыбнулось:
— Извините.
Молодой человек снял шляпу и аккуратно вылил воду из тульи. Вода попала в туфлю рядом стоящей женщины.
— Не умеете обращаться со шляпой, так не носите!

Моя замечательная корзина

Сегодня моя тетка выбросила на помойку совершенно новую корзинку. Она всегда выбрасывает эти чудные корзинки, абсолютно не находя им применения. Сегодня я забрал эту корзинку. Такая замечательная корзина!  Просто я удивился, как это я не догадался забирать их раньше. Белая, плетеная, аккуратная... Так у меня все без места, а тут я могу положить это в корзину. Очень современная у нее форма... Я положу в нее журналы,  которые валяются, где попало. Или я положу в нее газеты?
Газеты копить ни к чему — только пыль. Впрочем, можно вместе: журналы и газеты. Можно складывать в нее  грязные носки. Или всякие иголки, нитки, пуговицы. А можно поставить ее на стол, а в ней рассыпать — так красиво будет выглядеть! — букеты цветов, которые я буду собирать этим летом. Я положу в нее фрукты. Бананы. Ананас. Приспособлю ее под хлеб. Под сухари. Буду хранить в ней письма. Канцелярские принадлежности. Фотографии. Фотопринадлежности. Спортинвентарь. Гайки, гвозди и другие детали хлама. Курительные принадлежности и разных сортов сигареты. Бутылки с разным вином. Пустые бутылки. Веревки. Старые тетради. Библиотечные книги. Аптечку. Я сделаю из нее абажур — это будет замечательный абажур!   Постель для кошки. Лучше заведу Щенка. Бульдога? боксера? дога? ньюфаундленда?
Лучше маленькую собачку. Ежа. Ужа. Какая чудная пепельница!!
А рукописи?..

01.04.1962

Отрывок

Теперь еще и снег пошел — подумать только... А ведь весна.

А мама хочет сервант. Никто ей не сочувствует. А ей очень хочется. Я говорю, зачем сервант? А она говорит:
мало ли кому чего — просто охота...
Ничего... Все — будет ничего.

Вы, говорят, слишком молоды... А я говорю, не виноват.

Вот сейчас хожу и думаю: вот об этом бы написать, и об этом. И вон об том...

А потом, страшное дело, буду ходить и — о чем бы написать? О чем? Мое же дело?! Об этом? Но почему же
именно об этом? Или о том? Тоже ни к чему... И еще говорят:

«Кто это у нас такой маленький-маленький! Кто это у нас под столом ползает? Кто это такой холесенький-
холесенький! Ух ты, гули-гуленьки... Ах ты, цыпочка-цыпа! Кто это у нас такой квадратненький! Угловатенький такой кто у нас? У-тютюшеньки-тютю. Кто это у нас такой несознательный-несознательный! Такой недооценивающий-недооценивающий?.. Какой миленький маленький авторчик! Ух ты, мой поросеночек...Все пишет и пишет, пишет и пишет. Ах ты, сладенький... Сейчас я тебя съем-съем. Тпруашеньки и аашеньки не хочешь? Ух ты, бады-бады! Ух ты, бады! Ах ты, неполноценненький мой... Что
же, ты не то пишешь? Ой, гулюсеньки мои!.. Что же ты извращаешь? Правду, говоришь, пишешь?.. Ах ты, негодненький! Говоришь, искренне надо?.. Ах ты, сволочь, мракобес... а я-то думал, ты заблуждаешься! Я-то тебе верил, гад!! Скоро праздник. Мы будем демонстрировать свою мощь! А ползучие гады будут высовывать свои жала из-под ворот... И ты, ты будешь там!!!»

И действительно, кому хочется быть ползучим гадом и высовывать свое жало?..
Вот сейчас приеду домой и все, все приберу! Вымою, выколочу, выброшу все ненужное и открою форточку. И надену чистую рубашку. Все приберу, приберу и начну жить сначала.

И в голове тоже порядок наведу. Все негодные мысли отброшу. Выкину их, негодяек! Потом заплачу все долги, все выполню, что кому обещал, и напишу всем письма и сделаю всем приятные сюрпризы...

Стану жить по режиму, вылечусь, вставлю зубы, буду делать по утрам зарядку и обтираться холодной водой.
И каждый день буду бегать вокруг Ботанического сада.
А когда, после всего этого, я стану абсолютно свободен, я поеду за город, заберусь в лес, там будет полянка, лягу на спину и буду смотреть в небо. И так буду лежать на спине и смотреть в небо долго-долго —  всю жизнь.

1960—1961