- Вера Бройде. Настройки звука
Когда солнце слепило и грело, а после обеда хотелось растянуться на зеленой траве или отправиться на прогулку - события грядущего дня, первого дня последнего месяца лета, уже были кем-то записаны. И вы - вы, разумеется, знаете, что случится, открывая роман Эшноза. Но это чувство обманчиво: оно скоро рассеется. В конце концов, ведь и другие - имевшие несчастье быть молодыми и здоровыми в 14-ом году - твердо верили во что-то хорошее для себя и своих сограждан. И Антим, как и все, тоже ждал, что война наступит: "но уж никак не в субботу". И Шарль, его брат, сказав, что "это было неизбежно", равнодушно добавил: "Недели две - и всё закончится". И в понедельник они отправились на фронт, оставив родную Вандею, работу на фабрике, Бланш, которой каждый вот уже несколько лет исправно писал любовные письма, а девушка их хранила - две пухлые стопки, "перевязанные лентами разных цветов".
Что будет потом - всем известно, не так ли? Должно быть, поэтому Жан Эшноз и рассказывает о другом. Сначала, к примеру, - о том, что несли в закинутых за спину ранцах (подробный перечень предметов весом в 35 килограмм), как отдыхали и убивали время. А немногим позднее - о том, как обреченно бежали вперед в минуту атаки и забывали, что куда-то идут в часы переходов. О газах - ослепляющих и удушающих, слезоточивых и раздражающе-нарывных. И о домашних животных, привыкших к комфорту, ошейнику, ласке и миске с едой, - а тут вдруг оставшихся без хозяев и позабывших свои имена. А также о крысах и вшах, и бесконечных дождях, и ужасающе неудобных касках. О том, что те две недели уже истекли, и лето закончилось, как, впрочем, и осень, и зима, и весна, и еще один год, проредивший население городов, государств и длинной траншеи вдоль линии фронта. Однако о том, что всё это время он, оказывается, писал лишь о ней - о войне, вы узнаете, когда Эшноз, не повышая голоса и между прочим, вдруг сообщает о совершенно непредвиденной и абсолютно неотвратимой гибели Шарля, переведенного стараниями Бланш из грязи окопов в военную авиацию (ну кто же мог подумать, в 14-ом году, что в воздухе тоже начнутся бои?!). Вы понимаете это внезапно, с небольшим опозданием, когда видите, как солдаты, безмерно завидуя, поздравляют Антима, лишившегося правой руки ("такое чудное ранение, предел мечтаний! Тяжелое, конечно, и теперь он будет инвалидом, зато <…> на фронт уж точно больше не отправят!").
Война кажется ему похожей на оперу - грандиозную, патетичную, "непомерно затянутую, такую же громкую и в конечном счете такую же нудную", - потому-то, вероятно, Эшноз и поет о ней в столь неожиданной и "неудобной" - для сидящих в первом ряду - тональности. Они, наверное, потребуют от него поднять звук по меньшей мере на два полутона. Ну еще бы! - ведь он смотрит на персонажей, марширующих строевым шагом навстречу бездумной смерти, так отстраненно и так бесстрастно. И это правда - именно так: с улыбкой, с издевкой и состраданием, люди смотрят на тех, кого очень любят, прекрасно понимая, насколько беспомощна и бессмысленна эта любовь, о которой никто не должен узнать.
- Игорь Гулин
В современной французской литературе Жан Эшноз — одна из самых значительных фигур интеллектуального мейнстрима, автор, адаптирующий находки авангарда середины прошлого века к массовым жанрам и интересным сюжетам. То, что он пишет,— проза, скажем так, помутневшей радикальности, при этом очень остроумная и обаятельная. Последний его маленький роман вышел по-французски два года назад, но у нас переведен как раз к юбилею описываемых событий. Он, как можно догадаться, о Первой мировой. Сюжет предельно прост: 1914 год, Антим, работник обувной фабрики из неназываемого Нанта уходит на фронт. С ним еще несколько приятелей. Они погибают, он остается жив, но теряет руку. Нехватка делает его немного особенным, но не так чтобы очень. Он — не личность, скорее фигурка во внезапно обрушившейся на неготовых людей большой истории, сломанный солдатик. В саму возможность Истории никто особенно не верит. "Все вы вернетесь домой,— говорил капитан, до предела напрягая свой жиденький голос.— Да-да, мы все вернемся в Вандею. Если же кто-нибудь и умрет на войне, то запомните хорошенько, только из-за собственной неопрятности. Убивают не пули, а грязь, она — ваш первый враг. Кто будет мыться, бриться и причесываться как следует, тому нечего бояться". Когда начинаются военные действия, ритм повествования практически не меняется. У этих людей просто нет возможности, аппарата понять, что собственно происходит. Его нет и у нас, читателей. Их смерти и травмы отдалены от нас, безразличны как строчки военной энциклопедии. Роман Эшноза — очень элегантная, остроумная и грустная книжка. Любопытно, насколько устаревшим этот отстраненный взгляд сквозь толщу истории выглядит из нашего российского военизированного четырнадцатого года.
- Лев Данилкин
122-страничный романоид — у французов и итальянцев есть такой жанр: еще не ритмизованная, но явно «музыкальная» проза, рассчитанная на один сеанс чтения, как стихотворение, — от автора «Я ухожу» и лауреата Гонкуровской премии. История Первой мировой, «гнусной зловонной оперы», глазами обычного француза, потерявшего всего лишь руку, и его менее удачливых товарищей по полку. Сначала они празднуют всеобщую мобилизацию, но уже через несколько месяцев видят, каково это — когда «люди всаживают друг в друга штыки, а после стреляют, чтобы с отдачей легче вытащить свой штык наружу». Еще одна книга про то, что на войне дефицит человеческого наступает очень быстро — и как остро это чувствуется.
- Ольга Виноградова
«14-й» французского писателя Жана Эшноза написан в 2012 году на материале дневников одного из его родственников. У Эшноза получилось короткое, почти притчевое по форме повествование о молодом французе, который потерял на войне руку, но зато нашел жену. Лаконичное, лишенное подробностей и психологических характеристик, с холодными, загадочно неэмоциональными персонажами, оно напоминает пересказ сна. И как сон воспринимается война глазами его героя-солдата: места и занятия сменяют друг друга без видимой логики, поверить в реальность происходящего невозможно, время искажено (солдаты идут на войну убежденные, что через месяц все закончится, а остаются на передовой годы, если не умирают тут же). И даже счастливый конец оказывается скорее бессмысленным продолжением тягучего кошмара.
Издательство Ивана Лимбаха, 2014
Перевод с французкого Натальи Мавлевич
Редактор И.Г. Кравцова
Корректор Л.А. Самойлова
Компьютерная верстка: Н.Ю. Травкин
Дизайн: Н. А. Теплов
Обложка, 128 стр..
Формат 70x90 1/32
Тираж 1000 экз.
УДК 821.133.1-31 "20"=161.1=03.133.1
ББК 84.3 (4фра) 6-44-021*83.3 Э98
