Владислав Толстов

Я считаю эту книгу важным событием для нашей читательской общественности, хотя это не проза и не культурные исследования, и вообще она написана на тему, скажем так, не очень модную – про зарождение и развитие движения суфражисток. Кто такие суфражистки и почему их не следует путать с феминистками? Суфражистки стали первыми женщинами в викторианской Англии, которые стали бороться за предоставление женщинам избирательных прав, а уже после создания Женского социально-политического союза перешли к борьбе за другие права женщин. Если кто не знает, в просвещенной Британии времен королевы Виктории положение женщины было как в какой-нибудь варварской фундаменталистской стране. У женщин не было даже самостоятельного юридического статуса: как только девушка выходила замуж, она утрачивала собственное «я», становясь «миссис такой-то». И мало кому говорят что-то имена Эммелин Панкхерст, Энни Кени и Миллисент Фоссет. Книга вышла в России к столетнему юбилею первой демонстрации суфражисток, которая произошла в 1918 году в Лондоне. На Западе юбилей этого движения отмечался чрезвычайно широко, у нас книга Ольги Шныровой – первое качественное популярное исследование на эту тему. Кстати, мощнейшим стимулом для движения суфражисток стала русская революция, объявившая полное равенство мужчин и женщин – для тогдашней Европы подобная демократия была попросту немыслима. Замечательная книга, хотелось бы продолжения – узнать о бытовании движений за освобождение женщин в других европейских странах, совершенно неисследованная, как мне кажется, тема.

Байкалинформ

Ирина Телегина

Какие-то дуры захотели равноправия, а мне теперь вставать в шесть утра на работу" - на такой мем я пару раз наталкивалась в Рунетике. Книга Ольги Шныровой как раз подробно рассказывает о том, что это были за дуры - и почему они не дуры вовсе. Нет, в самом деле, помимо подробной исторической справки о весьма значимом социальном процессе (а по социальной и экономической значимости изменение правового статуса женщин можно сравнивать с отменой крепостного права), эта книга - потрясающее собрание выдающихся женских характеров, эксцентричных, упрямых, в высшей степени настойчивых и бесстрашных, словом, не влезающих ни в какие рамки задолго до того, как это стало мейнстримом. К ним можно относиться очень и очень по-разному, да они и были очень и очень разными, и радикальные амазонки семейства Панкхерст едва ли могут стоять в одном ряду с Джозефиной Баттлер. Но это правда были личности, заслуживающие внимания историков, каковое вполне закономерно обращается к ним все больше. 
Ольга Шнырова рассматривает именно британский суфражизм - и немудрено, потому что британские суфражистки стали своего рода культурным брендом. Отчасти это объясняется их собственной умелой пиар-компанией (да, они очень грамотно использовали все средства - от красочных шествий и игры с символами до собственных изданий - и даже были одними из первых, кто стал использовать рекламный "сэндвич", - плакаты, которые человек носил на спине и груди). Но также дело и в том, что в Британии противостояние сторонников женских прав и консерваторов принимало особенно ожесточенный характер и даже породило ряд "новомучеников" от суфражизма - женщин и, как ни удивительно, мужчин, которые подвергались очень тяжелому и унизительному тюремному заключению. Чтоб вы понимали - участвовавших в суфражистских акциях содержали не как политических, а как уголовных заключенных. Еще один зловещий атрибут, прочно ассоциирующийся с суфражистской борьбой, - пищевая трубка, которую использовали для насильственного кормления, по сути, инструмент легализованной пытки. 
Впрочем, суфражистки, видимо, полагали, что игра стоила свеч - и небезосновательно, так как в XIX веке (время зарождения движения за равноправие) в Великобритании сложилась в своем роде уникальная ситуация: в фактически уже буржуазном обществе правовой статус целой его половины регулировался средневековыми нормами. Так, закон отчасти защищал земельную собственность вступающей в брак женщины, но совершенно не защищал иные, куда более актуальные экономические активы. Мужу женщины по закону принадлежало право на ее заработок (да, женщины работали, и нередко очень тяжело, задолго до суфражизма), иные источники дохода, приданое (за исключением земельной собственности - но она была далеко не у всех), единоличное право на детей. Громким делом стал случай писательницы Каролины Нортон, у которой муж абсолютно законно отобрал детей и все имущество, заработанное ее литературной деятельностью. При этом даже однозначного обязательства содержать жену у мужа не было - его могли обязать делать это по суду, если женщина ухитрится доказать, что у нее нет иных источников пропитания. Право политического голоса у женщин также отсутствовало, а следовательно,отсутствовала и возможность влиять на принятие законов в своих интересах. 
Вопреки стереотипам, подобное положение казалось несправедливым и попросту нерациональным не только женщинам, но и некоторым мужчинам. На начальном этапе развития суфражизм состоял из множества семейных кланов, где мужа, жену и детей объединяли не только семейные узы, но и политические взгляды. Также неслучайно, что многие первые суфражистки появились в религиозной среде - главным образом из разнообразных христианских общин, не принадлежавших к господствовавшей англиканской церкви. Именно в среде диссентеров женщины часто были свободнее, чем в семьях англикан, привычны к общественной работе и даже уличной агитации - чего дамы из консервативной среды позволить себе не могли. Многие суфражистки были замужними дамами, чьи мужья разделяли их взгляды и оказывали поддержку движению, но также нередкой была и обратная история - лидеры мужского движения за женское равноправие (да, было и такое) сознательно искали себе невесту из числа разделявших их взгляды. Надо отметить, что мужчины-союзники точно так же участвовали в протестных акциях, стараясь защищать своих соратниц от беснований толпы и грубости полиции, и точно так же получали тюремные сроки. Но, пожалуй, более всего разрушает стереотипы сочувствие совершенно политически не ангажированных мужчин - так, Ольга Шнырова приводит письмо некоего джентльмена министру внутренних дел по поводу недопустимых и унизительных условий содержания заключенных суфражисток. Джентльмен, мистер Уатт, вовсе не участвовал в движении и о факте издевательств над заключенными узнал из разговора с женой, однако счел необходимым вступиться. 
Также стоит заметить, что движение суфражисток не ограничивалось только требованием политических и экономических свобод - и Ольга Шнырова приводит впечатляющий перечень общественных инициатив: от антиалкогольной кампании и помощи женщинам из социально неблагополучных слоев до солдатских госпиталей во время войны и женских профсоюзов и консультаций для беременных и молодых матерей.
Отдельно интересна - и прекрасна в своей ироничности - история антисуфражистского движения, которое мало того что до смешного копировало и атрибутику, и риторику суфражисток (только с другим знаком), так еще и состояло из множества женщин-консерваторов, ничуть не менее активных и деятельных, чем оппонентки. Так что мужчины-консерваторы, спонсировавшие движения и претендовавшие на то, чтобы его возглавить, жаловались, что часть их союзниц - очень женственные и совершенно некомпетентные создания, другие же, с их напором и властолюбием, куда более уместно смотрелись бы в противоположном лагере. Мне эти дамы сильно напоминают некоторых современных гуриц традиционной женственности, в высшей степени оборотистых и инициативных леди, - словом, совершенно не живущих по тем заповедям, которые они проповедуют. Но там, в книге, вообще до смешного много параллелей с современностью - оттого-то и читается она, при всей насыщенности материала, легко и очень увлекательно