Всеволод Воинов (1880–1945), художник, историк искусства, сотрудник Эрмитажа и Русского музея, вел дневник на протяжении почти всех 1920-х годов, фиксируя в нем множество ценных сведений, касающихся текущей художественной жизни, а также событий предшествующего периода. Как представитель младшего поколения «Мира искусства», Воинов был погружен в дела этого круга и сам отличался характерной для мирискусников широтой познаний и интересов. Ламентаций по поводу обрушившейся на Россию кровавой дикости в дневниковых записях немного: Всеволод Владимирович старается жить и трудиться как прежде, благо за окошком НЭП и не все достижения предыдущей эпохи пущены под нож, однако жуткие приметы времени то и дело, конечно же, мелькают — например, он отмечает мимоходом, что в одном журнале планировали разместить некрологи Гумилеву и Блоку, но поскольку первый цензура не допустила, то и второй решили за компанию тоже не печатать. Однако петроградская жизнь все равно бьет фонтаном, проводятся выставки, выходят книги, автор печатает гравюры вместе с Борисом Кустодиевым, одним из основных героев этого дневника, — Воинов много общался с ним, собирая материалы для книги, которая вышла позже в «Госиздате». В общем, очень познавательное и в чем-то даже утешительное чтение.

«Репин даже как бы хвастался своим невежеством (отсутствие культуры). Так, вернувшись из Парижа, где он был даже в составе жюри на Всемирной выставке, рассказывал ученикам, как он «откровенно высказал японцам о ничтожности их искусства (живописи) (он не признает японцев — „что-то кисточкой мажут по шелку“) — и как японцы „с удивлением на него посмотрели, ничего не ответив“ (sic!)».