Вознагражденные усилия любви

За прошедшие столетия сонеты, как затонувший галеон, покрылись густым растительным слоем. Он состоит из разных толкований, среди которых немало замечательно интересных и очень много совсем иных, скажем так, не очень умных. Последние обладают невероятной живучестью и прилипчивостью — отделить их от текста или от фигуры са-мого автора кажется полезным делом. К примеру, еще не успевший прочитать и строки «Гамлета» человек уже, как правило, знает о том, что их автор и некто по имени Уильям Шекспир не есть одно лицо.

В России издавна бытует два полярных и одинаково ложных представления. Одно из них рисует Шекспира народного и доступного, как гармонь в сельском клубе. Расцвет этого пани-братского отношения пришелся на годы сталинского режима, когда в юбилей вождя (60-летний) и поэта (375-летний), то есть в 1939 году, властью было буквально провозглашено, что «Шекспир нашел свою подлинную родину — СССР». Традиция пережила тирана. Уже в куда более мирные 1970-е годы сонеты положили на музыку, и шекспировские стихи уравнялись с убогой поэзией, обслуживавшей советскую эстраду.

Когда же новая Россия взяла курс по направлению то ли к себе дореволюционной, то ли к ценностям европейской демократии, возродился другой миф о Шекспире — придворном поэте, меланхоличном затворнике и снобе.

Тем читателям, кто не вполне свободен от этих или других предубеждений, возможно, будет интересно узнать, как понимали сонеты разные люди в разные времена. Узнать свою точку зрения в чужой, особенно если она принадлежит Вольтеру, Бернарду Шоу, Полю Валери, Уистену Хью Одену, не менее приятно, чем убедиться в неповторимости собственного суждения.

Книга сонетов Шекспира, изданная в 1609 году, открывается посвящением, подписанным инициалами ее издателя Томаса Торпа. В этих строках исследователи не однажды пытались найти разгадку тайны всего цикла шекспировских сонетов. Однако мы не станем переоценивать роль слов Торпа.

Прочтем факсимиле посвящения:

Русский перевод этих строк, предложенный А. Величан-ским и А. Аникстом, таков:

ТОМУ. ЕДИНСТВЕННОМУ.

КОМУ. ОБЯЗАНЫ. СВОИМ. ПОЯВЛЕНИЕМ.

НИЖЕСЛЕДУЮЩИЕ. СОНЕТЫ.

Г-НУ W. Н. ВСЯКОГО. СЧАСТЬЯ.

И. ВЕЧНОЙ. ЖИЗНИ.

ОБЕЩАННОЙ.

ЕМУ.

НАШИМ. БЕССМЕРТНЫМ. ПОЭТОМ.

ЖЕЛАЕТ. ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ.

РИСКНУВШИЙ. ИЗДАТЬ. ИХ.

В СВЕТ.

                                            Т. Т.

Чтение этих строк, как и чтение подлинного текста сонетов, не должно быть затруднено разгадыванием смысла не-обычной пунктуации[1]. У Шекспира она бывает в своей сложности содержательной, например, может подсказать ритм, интонацию, как в сонете 129[2], или же случайной, да и просто несуразной, как в сонете122[3].

Дело в том, что качество издания единственной прижизненной книги сонетов Шекспира в целом, увы, очень невысоко, и опечатка в сонете 122 — одна из многих в книге Торпа[4]. Это обстоятельство убеждает большинство исследователей в том, что издание было пиратским, и сама рукопись оказалась у Торпа против воли поэта, не имевшего возможности контролировать ее подготовку к печати. А в словах, под которыми издатель оставил свои инициалы, нет ничего ошеломляющего, и они не породили бы бесконечную дискуссию, если бы не анонимность главных героев сонетов, которых принято называть Другом, Смуглой возлюбленной (или Смуглой леди), Поэтом-соперником, то есть близких для Уильяма Шекспира людей.

[1] 1 По одному из предположений, точки после каждого слова в сочетании с заглавными буквами имитируют здесь величественный стиль древнеримских официальных надписей.

[2] См. коммент. на сс. 514–515 наст. изд.

[3] См. коммент. на с. 507 наст. изд.

[4] См., в частности, коммент. к сонетам 49, 51, 53, 69, 76.