Нас косит дура-смерть.
Один лишь камень прям.
Но стоит ли твердеть?
Поверим снегирям,

что, вопреки морозу,
несут на грудке розу,
воспетую тобою,
мой брат Омар Хайям.

* * *

И в жизни сей хреновой
случается денек,
когда как лист кленовый
шикарно одинок —
летишь себе в пространстве,
забыв про то да се,
японец икебанский,
какой-нибудь Басе.
И кто тебя поймает,
пусть исповедь поймет...
А осень полыхает,
а птицам — в перелет.

* * *

Прости мне друг живущий уже там
где не тверды ни камень ни металл
лишь образы горят
прости что ты зарыт
а я иду и лед
под тяжестью звенит
Не веривший в бессмертие души
теперь скажи
ты сильно удивлен
или, напротив, скукой раздражен
что превратился в буквы, падежи
или не этим вовсе жив
ты нежно лишь глядишь на небосклон

* * *

Если, Отче, Ты — наш
то мы — не пустой звук
надо ношу тащить
быть слугой у Твоих слуг
и устав от трудов
в хороводе брести на луг
и венки надевать
не на своих подруг
Одиночество не спасает
возвращение неизбежно
в эти воды бегущие вешние
в эти зимы с сухими глазами