Для окончательно свободного и окончательно одинокого «экзистенциального» человека прощение — трудная работа. Трудная не только потому, что допускает лишь одну форму ответственности — перед самим собой, но и потому, что нередко оборачивается виной «прощателя». Эта вина становится единственной, пусть и мучительной основой его существования, источником почти невозможных слов о том, что прощение — и беда, и прельщение, и безумие, и наказание тела, и ложь, и правда, и преступление, и непрощение, в конце концов. Движимая трудной работой прощения проза Полины Барсковой доказывает этими почти невозможными словами, что прощение может быть претворено в последнюю доступную для «экзистенциального» человека форму искусства — искусства смотреть на людей в страшный исторический мелкоскоп и видеть их в огромном, спасающем приближении.

В переиздании появляется постскриптум «Ostранение»: «Я напишу об этом и назову «остранение», отчет о стране. Да нет, смеешься ты: тогда уж Ostранение, след моего путешествия на Восток, в великие западные города».

Читать электронную книгу на Bookmate, «ЛитРес», MyBook.

В рамках интернет-проекта «В фокусе» Государственный Эрмитаж подготовил небольшой фильм о пьесе «Живые картины», вошедшей в книгу. Автор идеи, сценарист – Александра Цибуля. В фильме Полина Барскова читает отрывок из пьесы в зале Рембрандта, пересказывает историю любви главных героев – знаменитой сотрудницы Эрмитажа Антонины Изергиной и молодого художника Моисея Ваксера.