Издательство Ивана Лимбаха

229

вернуться

Петров Всеволод
Турдейская Манон Леско. История одной любви

Александр Марков
Важно, что Вс. Н. Петров прекрасно понимает тогда, чем был портрет в европейской культуре. Это вовсе не способ узнать или угадать характер по глазам. Европейский портрет – это не разоблачение, но и не прямой показ характера, это ritratto– трактовка, умение увидеть характер в портрете, когда человек приготовился действовать. Только у Петрова трактуется пейзаж, который может оказаться «шекспировским», тогда как портрет сразу описывается, прежде чем мы его охарактеризуем. Он не то, что не признает готового чувства, обескураживая своим явлением и приобщая непостижимой красоте, той страшной области женственности, к которой мы привыкли, читая Бунина или Набокова, но он не имеет готовых имен, и хочет подобрать себе имена из музея.: Новый мир

Андрей Самохоткин
Фактически Петров втайне расторгает общеизвестный негласный договор между литературой и государством, который подразумевает, что литература непременно что-то кому-то должна. Петров — в свойственной ему манере — избегает этого и разыгрывает драму «под восемнадцатый век», стилизацию, которая является почти незаметным вызовом (а иные сказали бы, что и кощунством). Миф о войне рассеивается, как дым от снаряда, обнажая воронку, какую-то голую рану, которой отмечены все. Петров постоянно обозначает разрывы: с прошлым, с советским миром, наконец, с девушкой Верой. Ведь, порывая с чем-нибудь или кем-нибудь, мы становимся свободными, и свобода вовсе не обязательно должна быть сладкой, что не отменяет стремления к ней.: Colta

Анна Наринская
"Турдейская Манон Леско" — саморазоблачительная (но, и это важно, не самолюбовательно-эксгибиционистская) история интеллигента, для которого сложность, смешение искусства и жизни вошло уже в плоть и кровь: "Существуют законы жизни,— говорит он,— очень похожие на законы искусства. То есть это, в сущности, должны быть одни и те же законы. Искусство отличается от жизни только степенью напряжения. А любовь — это такое напряжение, в котором сама жизнь становится искусством". Это "напряжение", которого он ищет, чтобы оторваться от неприятной реальности, другим стоит жизни самой настоящей. Это вечно актуальная и много раз "обсказанная" искусством вещь (из ярчайших примеров можно упомянуть хотя бы шекспировского Яго, который устраивает все, что он устраивает, в первую очередь просто для того, чтоб было "интереснее") у Петрова предстает в идеально ясном, но при этом не схематичном, а человечески трогающем виде. Возможно потому, что об этом написал человек, для которого искусство во многом и было смыслом жизни. Сказать про ущербность сложности так тонко и точно может только тот, кто сам эту сложность, эту замутненность культурой воспринял до конца.: Коммерсант

Варвара Бабицкая
Очень важная повесть, странная победа и над голой реальностью войны (которая остается целиком за кадром, только в конце выполняя функцию литературного фатума), и над психологической, идеологической, культурной коллективной реальностью советской теплушки, которую не удивишь военно-полевым романчиком, но которая не может переварить, когда герой идеализирует "проститутку".: The New Times

Константин Львов
Чем же столь заманчива турдейская Манон? Вера Мушникова, в прошлом бутафор и поваренок, живет как ей хочется, как ей это свойственно, взгляд девушки стремителен и лукав, словно у модели Ватто; она мечется во все стороны, подобно пламени свечи: дешевые кинотеатры, бедные оргии, молниеносные романы, эфемерные замужества, постоянное непостоянство! Пожалуй, можно увидеть сходство "Турдейской Манон Леско" и "Сенсации" Ивлина Во: африканское приключение милого недотепы Таппока с девушкой Кэтхен: "В ту ночь, возвращаясь в пансион Дресслер, они держались за руки. – Я хочу, чтобы Вы уехали со мной в Англию. Дорогая, выходите за меня замуж. – Не надо портить вечер вопросами. – Сколько я должен ждать? – Недолго. Скоро. Когда хотите, – сказала Кэтхен и убежала к себе на чердак".: Сайт радио Свобода

Николай Александров: Книга в обзоре на ОТР

Ольга Балла-Гертман
Так что же всё-таки открывает нам повесть Петрова – кроме внимания к самозамкнутой и самодостаточной душе человека, кроме его непреодолимого одиночества, которое как литературную тему изо всех сил осваивал XX век и, действительно, не жаловала советская коллективистская литература? Скорее всего (причём даже неважно, входило ли это в намерения автора; вполне допускаю, что нет), то, что – и это тоже тема, вряд ли замеченная советской словесностью – человек принципиально многоуровнев (недаром так сопротивлялась бедная Вера сведению своему к одному-единственному измерению!) и, что и того важнее, принципиально множественны оптики, в которых он может быть – одновременно! - прочитан и прожит. И, да, ещё то (советской литературе также несвойственное), что можно писать исключительно о внутренней жизни.: Homo Legens

Татьяна Ковалева, Александр Панов
Это исповедь офицера, прикомандированного к передвижному военному госпиталю. Ощущая отторжение от спутников по теплушке, он погружается в чтение Гете, а себя воображает персоной ХVIII столетия. Такой же видит и сандружинницу Веру, в которую влюбляется. Но любит не реальную, дважды побывавшую замужем фронтовую подругу, а воздушное создание с картин Ватто, с чертами Марии Антуанетты и Манон Леско... В столкновении грез и жестокой реальности последняя всегда берет верх. Вера погибла при бомбежке... Но почему-то эти записки рафинированного офицера-книжника, так не похожие на традиционную военную прозу, выглядят сегодня убедительнее многих документов той суровой эпохи.: Труд

Татьяна Сохарева
Сегодня такой текст легко принять за произведение старомодное и довольно простодушное: страниц всего ничего, и все про любовь. Однако в 1946 году на фоне бодрой послевоенной героики он был стилистической провокацией. Как и вся жизнь Петрова, его повесть выражает опыт постоянного осознания интонационной и содержательной бездны, какая только может возникнуть между человеком и выпавшим ему временем.: Газета.ру

ISBN 978-5-89059-249-1
Издательство Ивана Лимбаха, 2016

Редактор: И. В. Булатовский
Корректор: Л. А. Самойлова
Компьютерная верстка: Н. Ю. Травкин
Дизайн обложки: Н. А. Теплов

Обложка, 272 стр.
УДК 821.161.1-3 «19»
ББК 84.3 (2 = 411.2) 6-4
П 30
Формат 84×108_1/32 (125х200 мм)
Тираж 1000 экз.

Книгу можно приобрести