Новости

Дорогие друзья, из печати вышло второе издание книги Натальи Трауберг «Сама жизнь».

Книга Натальи Леонидовны Трауберг (1928–2009) — известнейшего переводчика Г. К. Честертона, К. С. Льюиса, П. Г. Вудхауза — собрание статей, объединенных опытом противостояния тоталитаризму и бездуховности. Помещенные в книгу очерки — урок свободного общения, искреннего, сочувственного и заинтересованного. Среди тех, о ком рассказывает автор — о. Александр Мень, С. С. Аверинцев, Томас Венцлова, о. Георгий Чистяков и многие другие.

В книгу добавлена фотографическая вкладка.

Художник обложки Мария Овчинникова.

«Сперва попытаюсь отвести обычную аберрацию: «А вот в старое время…». Я имею в виду миф о 1930-х годах. Он далеко не так популярен, как миф об уюте и нравственной чистоте 1970-х, но он жив. Даже если брать самое журнальное, с парашютистками и полярниками, самый беспримесный его извод – образ середины десятилетия. Именно ее я лучше всего помню, это – первые годы на Пушкарской и прогулки в Матвеевском садике.

«Прогулки» – неточное слово. Мы с нянечкой (реже – с бабушкой) сидели на скамейках, и я слушала печальные разговоры. Физкультурниц и парашютисток там не было, а были женщины из очередей, коммуналок, переполненных трамваев. В садике они ненадолго отключались от всего этого, насколько могли. Многие были верующими; все как одна горько тосковали по мирному времени. Подумайте, ведь с некоторых событий не прошло и двадцати лет!

Однако именно те годы, особенно – с лета 1934-го по осень 1936-го (школа), оставили навсегда то ощущение рая, которое очень нужно для дальнейшей жизни. (Как много значило оно для Честертона и Набокова, благополучнейших мальчиков в благополучной среде!) Не вникая в ходы Промысла, предположу: мне помогло то, что два разных типа людей, каждый по-своему, строили для меня нечто вроде бобровой хатки. Занимательно и важно, что, во-первых, люди эти любили друг друга и, во-вторых, цели у них были прямо противоположные. Мама и ее помощники простодушно надеялись воспитать победительницу, которая еще успешнее их отгородится от страхов и унижений. А нянечка с бабушкой открывали для меня тот мир, где блаженны отнюдь не победители».