Я ещё только начал читать эту книгу, но сразу начались какие-то неприятности. Да, мелкие, да, незаметные — но пытливый ум сумеет разглядеть взаимосвязь.

Зачитался и проехал свою станцию в метро. Заболела жена, и я не смог пойти на корпоратив. Дочка устроила истерику в автобусе. Подорожали и пропали из магазинов яйца (прошёл слух, что в одном из них — смерть Кащея!) Начал выть верный миксер времён стран Варшавского договора. Никак не хотел устанавливаться на компьютер Линукс. Пришло на email письмо о том, что кому-то там стали известны мои персональные данные. Начальство сбросило на почту послание о претензиях со стороны заказчика за давно сданный контракт. Неправильно заполнил налоговую декларацию и возникли проблемы...

Но когда у меня появилось побольше времени (перед самым Новым годом) и я стал всё глубже погружаться в мысли Алексея Конакова, что тут началось! Внезапно заболело горло. Дети будто с ума посходили. Пьяный лихач врезался в нашу машину (во дворе! Занесло, говорит! Ага!). Помехи будто усиливались, будто бы какая-то сила не хотела, чтобы я читал эту книгу. Неужели, Они существуют?..

Действие книги основано на реальных событиях, можно было бы сказать. Но их почти что и нет — событий (поход в ларёк за апельсинами, прогулки вдоль Залива...) Это, скорее, поток сознания. Страница за страницей вы погружаетесь в странноватый, слегка безумный и полный орфографических нелепиц мир главного героя книги (то бишь автора?) Это дневник, это цепь размышлений, догадок и предположений. Научные термины тасуются с мистическими теориями, бытовые подробности — с описаниями движения небесных тел, а нехитрые диалоги с детьми и женой — с наблюдениями над окружающими людьми. Язык уникален и неповторим (слышал, вычитывая эту книгу, корректоры массово увольнялись; кто-то сошёл с ума; кто-то бежал в заграницы; до самоубийств, слава богу, дело не дошло). Не будет никакого спойлера, если я приведу цитату из наугад открытого места.

"Вот и принялось бить по глазам вращение земного шара. Идёшь с работы: лол темно; возвращаешься с работы: кек темно; и чёрные сумерки в за окном, и чай по утрам только чёрный.
И каждая собака в октябре выглядит баскервильской. Чтобы каким-либом обуздать страхи, мы вместе чистим на кухне картошк..."

Или:

"Странноватые чувства (будто скребёт в изз груди), странновые чб сны чередой (подземелье, наполненное ящерицами, жабами, пипами, саламандрами, игуанами, и гибнет среди них фея Динь-динь или волшебная лошадка Пинкипай). Проснувшись, вяхлой карапокатицей выпадаешь изз пододеяла, тянешься к мисочке, где мёд наразмешан с луком и тёртой морковью (в последние годы врачи что-то много говорили о пользе каротина (карантина?)"

Мироощущение героя тревожно; он называет себя — "нигилист новой волны". Значит, надо всё отрицать, на всё говорить "нет". Науку, политику, прогресс, обычные вроде бы вещи. Во всём сомневаться. (Кроме разве что запутанных сплетений движения светил - и чётких указаний карт Таро). И от того не по себе. И оттого страшно. Как будто глядит на тебя, беззащитного, огромный холодный космос. И из него — глаз рептилоида. Вот кто всё мешает, путает, вносит сумятицу. Вот почему надо везде искать подвох. Вот почему творятся странные дела, выходят из строя электроприборы и физические постоянные. Увы, эту войну мы проиграли, даже не начав (не заподозрив о её начале).

Так, значит, нет надежды? Ну отчего же? Для тех, кто отрицает надежду, ни во что не верит... Может, если прознать про эту книгу и открыть об... Давайте обустроимся в уютных квартирах (ибо десять раз прав тот, кто предупреждал, что не стоит выходить из комнаты!), нальём бокал горячего глюквейна (если нет, подойдёт и вотка, купленная по акции) и откроем небольшую книжку (читать её следует не быстро).

(Кроме этого, слог довольно хорош, несмотря на шероховатости дисторшна, перепутавшего буквы местами. Игры слов получаются, как правило, весьма остроумны).