…Современное государство, обращается с вопросом: «Свобода — для чего?» к своим гражданам — я хочу сказать, к своим налогоплательщикам, поскольку почти повсюду налогоплательщик заменил гражданина. «Свобода — зачем она? Для чего она вам, дураки? Дайте мне еще немного времени, работайте усердно, и скоро я полностью возьму на себя заботу о вас, застрахую вас от всякого риска (разумеется, кроме одного: потери свободы), буду вас женить, воспитывать ваших детей, чего же вам еще? Свобода — зачем она? Взяв на себя труд еще и думать за вас, я отлично сумею быть свободным вместо вас».

Зачем нужна свобода? Именно этот вопрос задает роду человеческому современный мир, ибо я утверждаюсь в мысли, что это тоталитарно-концентрационный мир в стадии формирования: с каждым днем он оказывает все более сильное давление на свободного человека, подобно льду, который берет в тиски корабль и сдавливает его, пока не лопнет корпус.

* *  *

В наше время даже элементарное мыслительное усилие с каждым днем становится все более трудным делом, поскольку формирующийся на глазах концлагерный мир, в котором нам приходится жить, вынуждает нас к массовидному мышлению, и все это благодаря фантастическому развитию той самой пропаганды, перед лицом которой свободная мысль оказывается в ситуации, сходной с беспомощностью скромнейшего ремесленника перед лицом крупной промышленности. Да, если мы не примем никаких предупредительных мер, настанет время, когда претензия человека на свободу мышления покажется чем-то не менее абсурдным , нежели иллюзия какого-нибудь наивного автомеханика, который принялся бы пытаться вручную изготовлять автомобили с целью составить конкуренцию г-ну Форду. Причины, кстати, в обоих случаях одни и те же. Ведь свобода мышления стоит чрезвычайно дорого, а в некоторых странах она вообще бесценна - она стоит человеческой жизни.

* *  *

Порой меня клеймят не только за крутой нрав, но и за пессимизм. Слово «пессимист» имеет не больше смысла в моем представлении, чем слово «оптимист»; от долгого употребления два упомянутых слова почти в той же мере утратили свой смысл, что и слово «демократия». Пессимист сходится с оптимистом в том, что вещи следует видеть не такими, как они есть.

Оптимизм – это эрзац надежды, монополию на который присвоила себе официальная пропаганда. Оптимист одобряет все, верит во все; его добродетель – это прежде всего добродетель соучастия. Когда налоговая служба лишает его последней рубашки, оптимист подписывается на нудистский журнал и объявляет, что ходит нагишом из гигиенических соображений и что он никогда прежде не чувствовал себя таким бодрым.

В девяти случаях из десяти оптимизм представляет собой скрытую форму эгоизма, способ отгородиться от чужого горя.

В моем представлении пессимизм и оптимизм суть изнанка и лицо одной и той же лжи. Согласен, если больной с оптимизмом смотрит в будущее, он может вылечиться. Но оптимизм точно так же может свести в могилу, если он побудит больного не следовать предписаниям врача. Никакая форма оптимизма не способна уберечь от землетрясения, и величайший на свете оптимист , если он окажется в радиусе действия стрельбы пулемета, неизбежно окажется изрешеченным пулями.

Оптимизм - ложная надежда, к которой прибегают трусы и болваны. Настоящая надежда – добродетель, virtus, героический склад души. Высшая форма надежды – преодоление безнадежности.