Моя страна не должна подчинять свою традицию и свой образ мыслей европейской цивилизации, которая на самом деле скорее занята уничтожением всех духовных ценностей. Полагаю, разоблачив эту цивилизацию, наша страна снова может занять место духовного наставника и проводника, впрочем, она никогда и не теряла указанной роли, ведь никто не мог в этом смысле её заменить. Когда миллионы людей во всём мире разочаровались в нашем народе, они вмиг осознали масштаб той надежды, которую они на нас возлагали. Для нас теперь нет особой необходимости производить на свет великих людей, ведь у современного мира совершенно другие устремления, а мы идём в ногу со временем, и нужно всегда идти в ногу со временем, даже если время вообще никуда не идёт. Для восстановления нашей страны мы должны восстановить её духовные ценности, величайшие органы нашей страны только и ждут лёгкого прикосновения дружеской руки к волшебной своей клавиатуре, и тогда их величественный глас вновь заполнит собой всю землю…

Вы думаете, это проповедует, «мечась и стеня» (Маяковский), какой-нибудь крикогубый евразиец или ветеран КПСС, променявший интернационализм на национальную соборность? Нет, всё это выбранные места из лекций одного из крупнейших французских писателей ХХ века Жоржа Бернаноса «Свобода… для чего?», прочитанных перед разными интеллектуальными аудиториями в 1946–1947 годах. Этот католический реакционный романтик не счёл победу над Гитлером победой свободы над тиранией. Он подчёркивал, что «католический» означает «вселенский», а самая безжалостная тирания, наложившая свою железную пяту на современный мир, – тирания экономического детерминизма. Вы думаете, – задавал риторический вопрос Бернанос, – мы не стали бы продавать своих граждан Америке (либо одетыми, либо в чём мать родила, на выбор), если бы на международном рынке они были оценены в подобающую сумму в долларах? 

Вот несколько характерных цитат. «Теперь уже совершенно бесполезно противопоставлять диктатуры демократическим странам, ведь и в демократических странах имеет место экономическая диктатура».

«Капиталистический либерализм, как и марксистский коллективизм, превращает человека в своего рода промышленное животное, подчиняющееся детерминизму экономических законов».

«Я знаю, термин «экономический человек» сразу же создаёт недоразумение. Людям невольно представляется славный малый, который экономит, складывая денежки в чулок. Но человек, о котором идёт речь, вовсе не экономен, мы видели тому доказательство. Большего расточителя не сыскать. За несколько лет кровавой оргии он промотал несметное богатство, неисчислимое множество человеческих жизней. И жаждет продолжения». 

Бернанос хочет видеть человеческое общество не локомотивом, несущимся неведомо куда по неведомо кем проложенным рельсам, а «произведением искусства, видоизменяемым по произволу его творца». Только кто же должен быть этим творцом? Какая-нибудь политическая система или партия? «Но системы и партии сегодня нужны лишь затем, чтобы успокаивать дураков. …В настоящее время я не знаю системы или партии, которой можно было бы доверить правильную мысль, хоть слабо надеясь, что назавтра её не исказят до неузнаваемости. У меня правильных идей немного, я ими дорожу и не отдам их в общественный приют (чуть не сказал: в публичный дом, ведь проституирование идей во всём мире превратилось в государственный институт).
Стоит отпустить гулять без присмотра любую идею, как Красную Шапочку, с косичкой за спиной и корзиночкой в руке, – и на первом же углу её изнасилует какой-нибудь одетый в форму лозунг».

Я тоже не вижу, кто бы мог возглавить крестовый поход против экономического детерминизма. Однако перед каждым открыт путь не политического, но эстетического сопротивления – думать не о том, что реакционно, а что прогрессивно, но о том, что красиво и что безобразно. Убеждён, одной из важнейших причин крушения Советского Союза был эстетический авитаминоз.

Характер этого сборника довольно необычен. Помимо лекций, которые Жорж Бернанос читал достаточно активно по возвращении во Францию, сюда же вошли и записи подготовки писателя к выступлениям, и, конечно же, это некоторый редакторский монтаж. Ну а главная проблема, главная тема, главный вопрос, который занимает Бернаноса: что такое свобода как высшая ценность? Каким образом можно ее отстаивать? Как государственные институты должны складываться, каким образом они должны функционировать, чтобы не ущемлять человеческую свободу? Вот основные темы, которые пытается представить в своих лекциях Жорж Бернанос. Это не художественное произведение, это не философская эссеистика в прямом смысле слова, но это образец красноречия ХХ века. Причем темпераментного красноречия.

В 1938 году Бернанос уехал из Франции в Бразилию. Предвоенные настроения в Европе ему не внушали оптимизма. Он вернулся после окончания войны. Яростный противник национализма, коммунизма, апологии технического прогресса, Бернанос выступил в защиту свободы, не обусловленной, не формальной, а антологической. Этому и посвящен сборник. «Свобода…для чего? – как вы знаете, -- пишет Бернанос, -- это известная фраза Ленина: ярко и с некой устрашающей трезвостью она выражает своего рода циничное разочарование в свободе, уже отравившее многих. Если у нас отнимают свободу, это еще не худшая угроза для нее (ибо лишенный свободы способен ее отвоевать): страшнее, если люди разучатся любить свободу и перестанут ее понимать… Зачем нужна свобода? именно этот вопрос задает роду человеческому современный мир, ибо я утверждаюсь в мысли, что это тоталитарно-концентрационный мир в стадии формирования: с каждым днем он оказывает все более сильное давление на свободного человека, подобно льду, который берет в тиски корабль и сдавливает его, пока не лопнет корпус».

©Эхо Москвы

Это было сказано не вчера и не сегодня, а почти семь десятилетий назад в послевоенной Франции. Жорж Бернанос – автор знаменитого романа «Под солнцем сатаны», католический публицист, один из идеологов французского Сопротивления в изгнании, в 1946 году вернулся на родину и прочел курс лекций под общим названием «Свобода… для чего?». Не знаю, прозвучит ли как утешение то, что состояние общества и власти, которое Бернанос назвал «циничным разочарованием в свободе», не уникально. И без всяких исторических аналогий эта книга замечательно рассказывает нам о том, что такое свобода и почему в современном мире без свободы человек перестает быть человеком.

 ©Передача "Азбука чтения" на Радио Культура 

Последнее удивление связано с репутацией этого писателя - католической, монархической, консервативной, антипрогрессистской; антифашистской, но и в равной степени аникоммунистической. Все эти определения верны, но они никоим способом не определяют сущности Бернаноса. Нынешний том, включающий речи писателя, произнесенные после возвращения из бразильской эмиграции в 1946-47 годах, демонстрирует его дар блестящего оратора и мыслителя, парадоксалиста, остающегося при этом на твердых позициях противостояния тоталитаризму и машинной цивилизации, пессимиста, исповедующего надежду без надежды.