«Именно тогда, невидно и незаметно, образовалась и начала расширяться та бездонная пропасть, которая разделила потом немецкий народ." Книга Себастьяна Хафнера - это попытка объяснить себе самому и окружающим "как мы дошли до жизни такой". Как его страна, его народ, из которого он вышел и с которым связан, оказалась на грани вселенской катастрофы. И не только на грани , но и причиной этой катастрофы. Каким образом народ, переживший ужасы Великой войны, испытавший поражение, не смог извлечь из пережитого урока на будущее и выбрал тот же путь к разрушению. Автор предпочел покинуть страну накануне катастрофы, потому что отказался быть соучастником преступления. И с этой позиции уже стороннего наблюдателя он пытается подвести промежуточные итоги и сделать какие-то выводы, предвидя, чем все закончится. Эта книга в комплексе с работами Эриха Фромма "Бегство от свободы", Виктора Клемперера "LTI. Язык третьего рейха" и Виктора Франкла "Психолог в концлагере" дает объемную картину умонастроений германского общества накануне и в процессе Второй мировой войны. Сегодня , на фоне событий происходящих в России и соседних странах, этот опыт кажется бесценным и пугающим одновременно. Хотя давно известно, что "история учит тому, что ничему не учит", хочется надеяться , что этот опыт не пройдет бесследно...».

nancyka, LiveLib

«Галя Юзефович написала в ФБ, что ЛА посоветовал ей прочесть эту книгу. Верный принципу "Всегда слушай Юзефовича", прочёл её и я. Хафнер (эмигрировавший из Германии до начала Второй мировой войны и вернувшийся только после поражения нацизма) описывает свои ощущения от детства и ранней юности между Первой мировой войной и началом фашизма; мюнхенская заря Гитлера заканчивает собою книгу. Из этих наблюдений он выводит и некоторые поколенческие черты, объясняя ими, почему Германия пала в обьятья нацистов не только без боя, но и с облегчением. 

Впрочем, русскому читателю гораздо интереснее то, что в каждом, буквально каждом наблюдении Хафнера он узнает черты России 1990-х, затем 2000-х и 10-х. При перемене слов "Германия" и "немецкий" на "Россия" и "российский" и некоторой актуализации дат большие фрагменты текста "Истории одного немца" были бы неотличимы от сегодняшнего постболотного дискурса. 

Может быть, Хафнер и впрямь подметил что-то важное в жизни, коллективных страданиях и (довольно нелепых) путях спасения народов, переживших коллективную травму (другая версия причин пугающего сходства – что этот тип наблюдателя воспроизводит этот тип наблюдения в любой ситуации). 

В любом случае, книга взывает к прочтению всяким, кто прожил 90-е ребенком, юношей или родителем».

Александр 

«За прошедшие два года вышла на русском "История одного немца" Хафнера, где изменения, происходившие с людьми, которые вроде бы совсем недавно были приличными, показаны изнутри и покадрово, день за днём». 

Виктор Вертман

«Читать фейсбук у меня пока храбрости не хватает, а вот писать понемногу уже могу, и вот что я хочу вам сообщить: пока каникулы не кончились, все бросайте и если не читали, то срочно читайте книжку Себастьяна Хаффнера "История одного немца". Вот прямо сейчас, правда - никогда бы не поверила, но ничего более жгуче, болезненно актуального, чем этот не то роман, не то эссе, не то мемуар, написанный немецким эмигрантом в 1939 году, я не могу себе представить. Просто жидкий огонь по венам, а не книжка. Я преступно протупила и прочла ее позже, чем следовало (спасибо, Леонид Юзефович, что уговорил меня это сделать), но я все равно напишу про неё подробно первым делом после каникул. Но и вы пока почитайте - потом сверим ощущения. На мой взгляд, это нельзя пропустить».

Галина Юзефович

«"Вы неоднократно говорили, что Германия погибла после событий Второй мировой войны, и нынешняя ФРГ — это другая Германия, и вовсе Германия. Неужто вы считаете, что Россия (по аналогии с Германией) не погибла в череде катастроф с 1917-го по 1945 год?"

Вот сейчас (я намерен, конечно, об этой книге писать подробно) вышла книга Хафнера (Хафнер — это псевдоним его) "История одного немца". Перевёл её Никита Елисеев, и блестяще прокомментировал, очень темпераментно, и написал замечательное послесловие. Вообще то, что у "Ивана Лимбаха" ничтожным двухтысячным тиражом вышла эта полезнейшая сейчас, необходимейшая книга — это просто подарок судьбы. И, конечно, это целиком елисеевская заслуга.
Из этой книги "История одного немца" очень видна наглядная разница между Германией и Россией. Эта книга написана как раз о том, что я считаю ключевым моментом: в Германии фашизму верило огромное большинство. В России огромное большинство не верит ничему. Поэтому я и думаю, что для России есть варианты прохождения через самые чёрные времена в абсолютной такой девственности — как, скажем, совершенно девственной остаётся Ольга в "Гадюке" у Толстого (видимо, Толстой всё-таки правильно понимал Россию). Поэтому мне кажется, что для нас шанс есть именно потому, что тоталитаризм в России невозможен, ни один тоталитаризм в России не тотален. Хотя, когда читаешь Хафнера, вот эту спортивную манию, например, поражаешься сходствами и совпадениями 20–30-х годов с нынешней реальностью. Но там спортивная мания — это именно эпидемия. Там миллионы стали заниматься спортом — чего, к сожалению или к счастью, нельзя сказать о нас».

Дмитрий Быков, программа ОДИН

В "Публичке" объявили выговор главному петербургскому интеллектуалу, библиографу Никите Елисееву. Якобы он как-то не так сдал ключ и пнул дверь замдиректора, хотя, говорят, все дело в протестах Елисеева против объединения. Возможно, Елисеев (очкарик в весе пера) по характеру и правда потенциальный громила. Но он, повторяю, главный интеллектуал Петербурга и один из главных интеллектуалов страны. Который только что блестяще перевел и еще более блестяще прокомментировал "Историю одного немц"» Себастьяна Хафнера — едва ли не главный нон-фикшн сезона. За одно это Елисеева следовало сделать почетным гражданином Петербурга. А выдавливать одни из лучших мозгов современности со службы — это как, не знаю, выгонять Ломоносова из Академии Наук. Хотя Ломоносов был алкаш, хамло, драчун и вообще гопник из Холмогор еще тот. Но — что поделаешь! — светило науки, интеллектуал и просветитель.

Дмитрий Губин, «Росбалт»

«Хотите познать истоки крымнашизма? Вот они.

"Война как великая, вдохновенно-волнующая игра народов, способная одарить более глубокими переживаниями и более сильными эмоциями, чем все, что может предложить мирная жизнь - таков был с 1914 по 1918 год ежедневный опыт целого поколения немецких школьников"

Никита Елисеев нашел, перевел и подготовил к изданию потрясающую книгу "История одного немца". Ее автор Себастьян Хафнер сочетает две способности. Он прекрасный мемуарист и глубокий аналитик. Столь сильного анализа истоков национальной агрессивности мне еще не попадалось».

Дмитрий Травин 

«Это в прямом смысле выдающаяся книга.

Самое поразительное (и пронзительное) в "Истории одного немца" – то, как автор, без истерик и заламывания рук, описывает постепенный, хоть и довольно стремительный, процесс оскотинивания немецкой нации в середине тридцатых. Во-первых, он пишет общую историю на примере частной: "Большие исторические события разыгрываются между нами, безымянными пешками, затрагивают сердце каждого случайного, частного, приватного человека, и против этих личных и в то же время охватывающих массы решений, которые их субъекты порой даже не осознают, абсолютно бессильны могущественные диктаторы, министры и генералы. Знак, характерный признак этих решающих событий – то, что они никогда не проявляются как массовые; дело в том, что масса, как только она становится таковой, утрачивает способность к действию: настоящее историческое событие всегда проявляется как частное, личное переживание тысяч и миллионов одиночек". А во-вторых, его отношение к происходящему вокруг можно выразить очень коротко – происходит нечто неприличное».

Жека Шварц 

«Книжку вот прочитал. написал ее немец 1907 года рождения, в 1939 году, в эмиграции. То есть в 32 года примерно. Мне вот сорок, у меня в компьютере есть тексты, которые я писал в 32 года, поэтому мне кажется, что возраст автора в этой книжке чувствуется прям прекрасно, но это только делает ее лучше. заявлена она как история дуэли одного человека и третьего рейха, которая закончилась отъездом человека. но на самом деле это в основном история большей части 1933 года в Берлине, с экскурсом в историю с того момента, с какого автор сам ее помнит, то есть примерно с начала войны в 1914-м, с размышлениями автора (из хорошей семьи, с юридическим образованием) о всяких немецких чертах и специфике немецкой истории и политической жизни. сам основной сюжет - это фактически описание пути 25-летнего человека от брезгливого восприятия нацистов к моменту, когда он обнаруживает себя стоящим под их партийный гимн с выброшенной вперед правой рукой, в повязке со свастикой на рукаве. этот путь занимает 300 страниц, но он поразительно быстр: книга кончается, а 1933-й еще нет. при этом написана книга в 1939-м, с полным пониманием неизбежности войны.
текст очень человеческий -- таким его делают в том числе и бросающиеся в глаза недоговоренности: есть такие сюжеты, темноватые, скользковатые, про которые непонятно как говорить если ты не делаешь этот проговор единственной целью своей жизни. но там есть и совершенно безжалостные к себе моменты - например, когда автор занимается в библиотеке Прусского верховного суда, а в нее врываются штурмовики и спрашивают его: "Ты ариец?" - и он отвечает "Да" - и ненавидит себя. Тут все такое... настоящее: тошнотворность частной ситуации, и ее несопоставимость с тем что в этот момент творится в городе и стране, и то, что эта ситуация тоже часть всего что творится...
короче говоря, книжку стоит почитать. у нас так много общего. например, общество, смятое долгим кризисом. например, неспособность принять поражение. например, скорость, с которой то, что вчера казалось нелепейшей, дикой маргиналией, хватает тебя за горло. к счастью, различия у нас тоже есть: например то, что мы живем в совсем-совсем, почти несравнимо другом мире, чем тот, в котором провел первые сорок лет своей жизни Себастьян Хафнер, и тот, который анализировала, например, Арендт. но и он тоже не идиллия».

Иван Сухов

«Читатели с опасливым любопытством заглядывают под обложку цвета ржавой немецкой каски — какие мысли там скрываются? Смелее, любители истории! Вы будете захвачены живым потоком, в котором смешались подлинные исторические события в Германии и других странах Европы 20−30-х годов прошлого столетия, парадоксальные факты частной жизни, лица, спрятанные за вымышленными именами, и емкие характеристики политических деятелей. Автор назвал свое произведение романом, характеризуя сюжет как дуэль одного человека с тоталитарным режимом и даже с самим собою. "История одного немца" — умный и честный взгляд юноши, решившегося на отчаянный шаг: покинуть родную Германию, зараженную нацизмом».

Надежда Каменева, «Прочтение» 

«Кто еще не прочитал книгу Себастьяна Хафнера "История одного немца" (издательство Ивана Лимбаха) - очень-очень рекомендую. Это глубокая, точная, безжалостная к себе и к немецкому обществу, его элитам, образованному слою книга, хронология из эссе, наверное, беспощадно разбирающая через частную биографию период между Первой мировой войной и 1933 годом, захват Гитлером и его "шоблой" власти, фашизацию общества, моральное поражение и слабость общественного сопротивления нацизму и многое другое. Очень актуальное, по-моему, чтение».

Наталия Зоркая

«Помнится наши люди любили гордиться собой как "читающей нацией". Возводили типографический водораздел, отделяющий водку от чистоты мысли. В последнее время темп жизни так ускорился, что у многих "нет времени" на книги. Куда более удобный формат медиа - сериалы по принципу "включил, впечатлился, забыл".

Хорошая книга буквально завораживает. Читая её, у тебя исчезает понятие времени (изнанка "нет времени"!). Ты сливаешься в единое целое с автором, мыслью, текстом. Хорошая книга переносит человека. Вместе с ней читатель преодолевает страны, континенты, столетия, культуры, религии и насилие."История одного немца: Частный человек против тысячелетнего рейха" Себастьяна Хафнера [Издательство Ивана Лимбаха] - заказ, который я везу другу Sergii Rumiantsev в Киев. Случайность в моей жизни, купленная для другого человека. Открыв её, я пропал.Автор книги показывает становление нацизма глазами наблюдателя-обывателя. Где дистанция между сумасшествием и здравым рассудком находится на кончике носа. Когда нация переживает удивительную трансформацию, превращаясь в фан-клуб зла. Это не плоская линза "что хорошо, а что плохо", а более многогранный телескоп человеческой породы: её повадок, особенностей и такта(бестактности).Читая "Историю одного немца" невольно ловишь себя на мысли, что немец - переменная, куда каждый может вставить свою национальность (интонацию). Например, во время прихода нацистов к власти многие интеллигенты заняли позицию превосходства и понимания, что вскоре диктатуре настанет конец. Они буквально восхищались собственной "богоизбранностью". Танцевали на пепле жертв концлагерей. Вышли из войны этакими триумфаторами - заложниками режима. Это же происходит сейчас в России. Зеркало.Если моя дочь спросит: "кто - ты?". Я не смогу ответить на этот вопрос. Буду выходить словами в открытое море смысла. Буду многозначительно забрасывать глаза на ветку древа жизни. Но так и не найду ответ. А потом я обращусь к вопросам, которые помогает сформулировать литература уровня "История одного немца". Приду с букетом вопросом и подарю ей - моей жизни».

Николай Связной

Сограждане, непременно купите и прочитайте, кто ещё не. Это правда главная книжка года.

Светлана Миронова

«Обсуждали эту книгу сегодня с Лев Гудков (Lev Gudkov), Константин Мильчин (Konstantin Milchin), Nikita Eliseev (переводчик и автор послесловия) и Николаусом Катцером из Германского исторического института. Уникальное свидетельство немецкого писателя и журналиста Раймунда Претцеля (Себастьян Хафнер -- псевдоним, взятый в честь Баха и Моцарта), который своим глазами наблюдал перерождение немецкой нации и интеллигенции в 1930х, но сам его счастливо избежал, эмигрировав в Лондон в 1938г. Сам не еврей, не католик, не гомосексуал, не коммунист, он бежал от невыносимой пошлости фашизма. Как и у Синявского с советской властью, у него были с нацистами эстетические разногласия. Как точно заметил проф. Катцер "эмиграция из Германии была для него высшей формой патриотизма".Кстати, тот же Катцер привел предполагаемые цифры по отношению к нацизму в Германии в конце 1930х: 20% нацисты, 40% лояльны, 35% латентно нелояльны, 5% оппозиция. Мне кажется, в России сегодня похожее распределение, но никакой опрос это не зафиксирует».

Сергей Медведев

«Я давно не испытывал такого удовольствия от чтения, как от знакомства с "Историей одного немца" Себастьяна Хафнера. 

Редко находя в последнее время что-то интересное в художественной литературе, во многом построенной на личных проекциях автора своего мировоззрения и комплексов на поступки и мысли создаваемых им героев в попытке выдать их за некую истину в последней инстанции, я открыл в описании Хафнера своей жизни во время становления нацистской Германии множество любопытных аналогий с российской историей последних десятилетий - распад СССР, экономический кризис конца 90-х, формирование путинского режима в нулевых и дальнейшая трансформация общества, государственной идеологии и стиля управления. 

Живой и сочный язык повествования, обилие личных свидетельств исторических событий 20-х - 30-х годов прошлого века - «История» читается на одном дыхании».

Юрий Анатольевич