«Барабтарло доходит до критики привычного определения жанра: «Термин “роман” крайне неудачен; скорее этот род искусства можно назвать хронопейей — укрощением времени в словесной форме». Литература — это сон, а сны Набокова — литература, во всяком случае, оба служат одной цели».

Валерий Отяковский, «Прозрачные вещи», «Знамя»

«Читатель «Я/сновидений...» получает уникальную возможность узнать, что видел во сне автор любимых книг (к слову, мучившийся от бессонницы и принимавший все более и более сильные снотворные) и как он писал в условиях цейтнота, без возможности полировать стиль и задним числом облагораживать собственные видения (такова была инструкция Данна). По сути, перед нами что-то вроде МРТ набоковского мозга — серия навязчивых мотивов, вспышки ревности и жестокости, языковые игры; немало карточек, на которых упоминаются эротические сны, — без каких бы то ни было подробностей.

Может показаться, что эта книга будет интересна только фанатам — людям, которые лелеют любое новое слово, которое удалось извлечь из набоковских архивов. И действительно, «Я/сновидения...» требуют некоторой базовой подготовки — знакомства с ключевыми текстами писателя и вехами набоковской биографии; в идеале — с работами самого Барабтарло, ходившего в чудаках из-за преданности дореволюционной орфографии и на протяжении всей своей литературоведческой карьеры (его не стало в 2019 году) остававшегося одним из самых глубоких и оригинальных исследователей Набокова.

Но даже тем, кто невосприимчив к набоковскому слогу или его выбору сюжетов, могут быть интересны темы, которые всю жизнь занимали этого автора и к решению которых он — кто знает — приблизился ближе прочих. Загадка времени и парадоксы сознания. Приключения ума — бодрствующего и видящего сны, безупречно здорового или искаженного безумием. Наша связь с этим миром — и с тем, что, по мысли Набокова, находится за его пределами. От всего этого веет каким-то нездешним холодком, но тех, кто не побоится набрать опасного воздуха в легкие, будет ждать богатое на открытия интеллектуальное путешествие — благо основные направления уже проложены заботливым автором». 

«Неуязвимый Набоков: почему автор «Лолиты» все еще актуален», Игорь Кириенков, «РБК Стиль»

«Нет сомнений, что Набоков занимался сновидческими исследованиями для своего литературного развития. Вместе с тем он не хотел уподобляться сюрреалистам и обэриутам и записывать „автоматические“ стихи или прозу. Наоборот, покоритель двух литературных языков Набоков стремился покорить и язык снов».

«Бюро лунатиков. Метаморфозы в сновидениях Набокова и Грина», Константин Львов, «Радио Свобода»

«Набоковед Геннадий Барабтарло подготовил и прокомментировал уникальную часть наследия писателя: 118 карточек, где он записал 64 сна — его дневник сновидений. Набоков хотел проверить теорию философа Данна, который считал, что более позднее событие отражается в более раннем сне.

Перед нами удивительная книга, раскрывающая механизмы самоанализа и мышления Набокова».

Максим Мамлыга, Esquire

«В 60-е годы Набоков взялся записывать свои сновидения, чтобы проверить (или опровергнуть) полунаучную теорию: более позднее по времени событие находит отражение в более раннем сне. Верный рыцарь набоковедения Барбатарло до самой смерти упорядочивал и расшифровывал этот материал — который наконец выходит в виде печатной книги, несущей не только отпечаток гения автора, но и экстравагантности составителя».

Михаил Визель, «Год литературы»