Новости

Дорогие друзья, мы сдали в печать собрание стихотворений Олега Юрьева в двух томах.

Олег Юрьев (1959–2018) — выдающийся русский поэт, представитель последнего поколения неподцензурной литературы. В двухтомнике впервые собрано воедино его поэтическое наследие. В творчестве Юрьева раскрываются неизведанные возможности русского языка, прошлое поэтической культуры смыкается с будущим. Мир, в котором существует его поэзия, — мир краха утопии. Вклад Юрьева в современную русскую культуру велик и разнообразен. Его романы и книги очерков стали важным явлением литературы 1990–2000-х годов.

Его пьесы идут во многих российских и европейских театрах. Его статьи порождали плодотворные дискуссии. В 1980-х годах он вместе с друзьями основал в Ленинграде литературный проект «Камера хранения», который в разных формах продолжался до 2015 года и был важной частью поэтического ландшафта последних десятилетий. Юрьев много сделал для возвращения в наше культурное сознание забытых имен русской литературы XX века и привлечения внимания к творчеству талантливых авторов новых поколений.

С 1991 года Юрьев жил в Германии, писал также по-немецки. При жизни выпустил 16 книг на русском и 13 на немецком языке (стихи, проза, эссе, пьесы). Его произведения переведены на многие языки. Он стал лауреатом премии имени Хильды Домин (2010); премии журнала «Звезда» (2012), премии журнала «Новый мир» (2013), премии «Различие» (2014); поэтической премии ANTHOLOGIA журнала «Новый мир» (2016); Русской премии (2017).

Составление и комментарии Ольги Мартыновой и Валерия Шубинского. Предисловие Михаила Айзенберга. Обложка Ника Теплова.

«Бывают поэты-алхимики, а тут впервые, может быть, поэт — не алхимик, управляющий смешением и разделением, умиранием и рождением элементов ради философского камня, а сам — этот подопытный мучимый элемент». Елена Шварц

«Новаторство Юрьева (а он новатор) парадоксально: его стихи — по всем признакам возрожденная архаика, но работают они как действенная — а значит сегодняшняя, новейшая — лирика». Михаил Айзенберг

«Стихи невероятного формального блеска и мастерства, стихи горя, стихи нелегкомыслия: они мерцают, как крошки, в лесу, в котором мы, его читатели, остались сейчас бродить, кажется, что без смысла. Однако путь сохранен им для нас: можно читать эти невероятные светящиеся, звучащие скопления звуков, трогать их губами: надежды нет, но и смерти нет тоже». Полина Барскова