Второй роман историка литературы Александра Соболева "Тень за правым плечом" - это подложные мемуары, приобретенные публикатором (отчасти alter ego автора) в Вене. Намек фальсификации скрыт в самих мемуарах - в истории ученого, издавшего подделку, слегка помешавшегося с горя и начавшего затем мстить сообществу подобным.
Хронологические рамки "мемуаров" - первая треть ХХ века; наиболее подробно изложены события 1916-1918 гг., более ранние и поздние события - фрагментами. Значительная часть текста - аутопсия, но есть, особенно в первой части, и рассказ с чужих слов. Главное место действия - Россия в кровавой мгле, Россия - "гильотинированная курица"; города: Вологда, Петроград, Тотьма, а также пункты русского рассеяния - Лозанна, Гельсингфорс, Тршебова Моравска... - "Вообще Вологда устроена примерно как Нью-Йорк, только дома пониже".
Содержание мемуаров: портреты и биографии русских интеллигентов в канун и во время революции, рассуждения автора о роли насилия в жизни и сознании человека.
Конечно, тут важна фигура автора! Это немолодая женщина, старая дева, возможно, из народоволок, звать ее Серафима Ильинична. Героиня - умный, эрудированный и порядочный человек, но - увы - психически ненормальный. Перед нами "клинический случай", литературно разработанный французской натуральной школой. Серафима принимает свое имя за судьбу и считает себя ангелом-хранителем. Время от времени она слышит/ чувствует "зов": он указывает ей человека, которого Серафима должна "охранять". Вероятно, это ее заболевание есть инверсия теории "малых дел", которой держались народники второго поколения. Серафима старается «охранить» не весь русский народ, а отдельно взятого русского человека. Серафима описывает две попытки «сохранения»: студент – сын крупного промышленника и немножко революционер и вологодская новорожденная Настя. Последнюю Серафима «выбрала», случайно став ее крестной матерью. Помимо народнических теорий, героиня вдохновляется словом и делом Достоевского, перешедшего из лагеря революционеров и либералов в стан охранителей и миссионеров. Серафима знает мир революционных сил не понаслышке, а изнутри, и уподобляет его рою ядовитых насекомых, медленно убивающих дойную корову – Россию. Гораздо меньшей критике автор фальсификации подвергает негодных пастухов, которые завели коровушку Россию в непролазное болото, вдобавок ее стреножив.
Третий источник авторского вдохновения – живописный. Речь идёт о картине финского символиста Г. Симберга «Раненый ангел».
Резюмирую: в этом романе А. Соболев не пишет альтернативную историю России, поэтому миссия Серафимы терпит крах. Причем, не бог и его ангельские воинства покидают Россию, но сама эта «молодая Россия» в лице подросшей подопечной Серафимы объявляет, что в услугах ее более не нуждается.
Константин Львов

«Люблю книги, в которых, перелистывая страницу, ты вдруг попадаешь из одного мира в другой, переходишь от одного смысла к другому — и знай только напряженно пытаешься сообразить, о чем тебе рассказывают.

Книгу Александра Соболева “Тень за правым плечом” можно прочитать самыми разными способами. С одной стороны, это вроде бы рассказ о мире дореволюционной России, который был сметен и уничтожен толпой грязных и агрессивных хамов при попустительстве или даже при поддержке безответственных полуинтеллигентов. Вырвалась на свободу жуткая стихия диких матросов, каких-то непонятных существ в кожаных куртках — и былая жизнь рухнула в бездну.

Но можно прочитать роман совсем по-другому. Повествовательницей оказывается некое существо, отправленное на Землю чтобы охранять — не всех людей, а какого-то конкретного человека. В данном случае — маленькую девочку Стейси, родившуюся в Вологде в предреволюционный год. Загадочный ангел-хранитель, появившийся в нашем мире в обличьи женщины по имени Серафима, — неизвестно когда, неизвестно почему, — охраняет каких-то конкретных людей, а других нет. И исчезает в конце книги неизвестно куда.

Еще здесь есть животные, ведущие себя как люди, доктор — не то погибший, не то убитый, а ПОТОМ исчезнувший в неизвестном направлении, чтобы позже появляться вновь и составлять компанию героине. И перед нами уже некая мрачная фантастическая вселенная, где возможны удивительные вещи, и логики, в общем-то, никакой нет.

А потом понимаешь, что перед тобой еще — мир литературы.

Книга начинается со старинного литературного приема, когда филолог находит рукопись, обладающую чудесными качествами, а потом дает читателю возможность познакомиться с тем, что там написано.

По книге разбросаны отсылки к литературе, и, как и должно быть в этом особом мире, чем-то похожем на наш, а чем-то нет, — напрямую не работают, а выглядят просто как напоминания о чем-то, как мрачные цитаты. Священник, постоянно приходящий в вологодский дом, где живут герои, совсем не похож на сурового Тихона Шаламова, но одного из его детей зовут Варлам — и это как будто предсказание того, что произойдет с жителями вологодского мирка.

В Петрограде герои оказываются в доме на Большой Морской. Это не особняк Набоковых, а другой дом, где на нижнем этаже разыгралась какая-то жуткая трагедия, а на верхнем живет, забившись в угол, родственник матери Стейси. И такой литературный адрес, наверное, сразу предрекает бегство героев из России.

Серафима — ангел-хранитель, которая, впрочем, по мере развития действия оказывается все более жестокой, — видит уже четырнадцатилетнюю подопечную, доверчиво идущую за руку со своим новообретенным отчимом. Как тут не подумать о Набокове и не содрогнуться? Ну а то, что у жителя дома на Большой Морской оказывается картина, купленная в Париже, но при этом воспроизводящая картину финского символиста Хуго Симберга “Раненый ангел”, предрекает печальную судьбу самой Серафимы.

И в этом наполненном цитатами мире именно люди, связанные с литературой, оказываются самыми чуткими — и способными почувствовать во вроде бы обычной женщине носительницу некоего небесного начала, а героиню вдруг посещает озарение, и она понимает, что только с помощью литературы может даровать бессмертие всем тем, с кем ее сводила земная судьба.

Так странно смыкаются “ангельский” или, скажем так, сверхъестественный и “литературный” пласты повествования, и нам остается только размышлять о том, ангел ли способен творить литературное произведение, или же литераторы тем или иным образом причастны к божественному началу бытия, и только на них вся надежда, когда бури истории уносят свои очередные жертвы, и даже ангелы-хранители никого не могут спасти».

*В России Тамара Эйдельман внесена в реестр иноагентов.