«Эта история отражает простую истину: дети всегда будут мстить отцам — особенно если отцы наложили на детей позорную печать. Позором, по Шаландону, считается не только мещанская слепота, когда люди, боясь расстаться с привычным комфортом, закрывают глаза на войну и ее последствия; позором считается также страх остаться безымянным, стремление во что бы то ни стало прикоснуться к Истории, тяга к Геростратовой славе. (...)

От того, сумеем ли мы сохранить достоинство или нет, зависит, как наши дети, следующие поколения, будут смотреть нам в глаза: с гордостью или с презрением».

Арен Ванян, «Горький», «Позор и достоинство выживших»

«На примере частной ситуации Шаландон говорит не только о вине и ответственности за преступления, но и о достоверности истории – даже полученной из первых рук. Он пишет о людях, рассредоточенных по соседним домам и кабинетам, проживающим свои обыкновенные жизни как ни в чем ни бывало и готовых приспособиться к чему угодно ради успокоения. О людях, готовых сколько угодно «переобуваться» и говорить то, что разрешат либо потребуют от них победители. «Сын негодяя» – крайне важный, искренний и потому чрезвычайно неудобный роман о последствиях, о вине и ответственности, о том, что непременно происходит потом, когда все в мире понемногу пытается встать на свои места».

Денис Безносов, «Год литературы»

Сорж Шаландон (р. 1952) – хорошо известный во Франции журналист и писатель. Он освещал конфликты в Ливане, Сирии, Северной Ирландии, Афганистане и Ираке. С середины нулевых пишет книги. В «Сыне негодяя» он впервые соединил магистральные для себя темы: Вторую мировую войну, предательство и отношения с отцом. Повествование ведется от первого лица, люди, описываемые в романе, действительно жили, а события, о которых идет речь, почти правдивы. Идет двойное расследование. Одно – почти документальное. По сюжету романа рассказчик возвращается в родной Лион в мае 1987 года, чтобы освещать процесс над Клаусом Барби (1913–1991) – нацистским преступником, шефом гестапо города Лиона, известным зверской жестокостью. Он лично пытал многих героев Сопротивления, отдавал приказы о расстрелах и депортациях, в том числе о депортации еврейских детей из французской деревушки Изьё (под Лионом), где размещался приют для детей, чьи родители-евреи находились в немецких концлагерях. В апреле 1944 года по доносу все обитатели приюта – 44 ребенка и 7 работников – были арестованы гестаповцами и отправлены в лагеря смерти. Из всех депортированных детей выжила только одна девочка, ее освободила Красная армия в январе 1945 года. С посещения рассказчиком этого страшного места начинается роман. С. Шаландон присутствовал на процессе Барби и писал репортажи о нем для газеты «Либерасьон». Самыми сильными и горькими сценами в книге являются показания свидетелей-потерпевших, рассказ 86-летней француженки, участницы Сопротивления, которую после ареста лично пытал Барби, поименно зачитанный в зале суда список детей приюта Изьë. Настоящими обвинителями на процессе стали матери, потерявшие своих детей. Барби приговорили к пожизненному заключению. Параллельно большой истории в романе разворачивается камерная история отца и сына, который в десять лет услышал от деда: «Ты сын негодяя», ибо он во время Второй мировой войны был «не на той стороне». А на какой? На протяжении многих лет отец обманывал собственного сына: перед маленьким мальчиком выставлял себя героем Сопротивления; повзрослевшему сыну признался, что во время войны служил в войсках СС, уточнив: за пределами Франции. Потом «проговорился», что защищал бункер Гитлера вплоть до 2 мая 1945 года. Во всех своих красочных воспоминаниях отец оставался героем. На протяжении всего романа рассказчик ведет мысленный разговор со своим отцом: «Ты бы сказал мне, где ты был в свои 22 года, когда Барби и его псы вытаскивали детей из их Дома в Изьё. И еще раньше. Что ты делал в ноябре 1942-го, когда немцы, захватив свободную зону, вошли в Лион? Что такого ты в них увидел? Начищенные до блеска сапоги? Мундиры победителей? Чеканный шаг по улице Республики? Танки на мостовой Гамбетта? Что ты о них подумал? Чем они тебе понравились? Что заставило тебя примкнуть к ним, вместо того чтобы бороться против них? Почему ты стал предателем, папа?» Он наблюдает за реакциями отца на судебном процессе Барби, где зрителем присутствует и отец. Ведет реальные беседы с отцом, уличает, спорит, негодует.  Он получил доступ к заведенному в конце войны судебному делу отца, что хранилось в архиве на севере Франции.. В конце концов ему удается проследить жизненный путь отца в молодости. Парень без образования и убеждений, лжец и манипулятор, его отец в юности прошел войну играя. За четыре года он надел пять мундиров, дезертировал из четырех разных армий – то он носил повязку со свастикой, а завтра становился патриотом. Его манили приключения. «Ты упивался ими, не думая о добре и зле, предательстве или патриотизме. Менял военную форму, как театральные костюмы, выдумывая каждый раз новую роль и каждый раз переписывая сценарий… Ты ведь, по сути, был ребенком, папа. Изворотливым, как деревенский проказник, который что-то натворил и смылся от жандарма, – изворотливым, но ребенком. Четыре года войны были для тебя большим школьным двором, где так хорошо резвиться. Игрой на переменке. Сбегал из французской армии, из „Триколора“, из NSKK, как школьник сбегает с уроков». Ему было все равно, на чьей стороне воевать – французов, немцев, американцев или коммунистов, лишь бы стать героем. Этот роман, где большая история смыкается с малой, личная память с коллективной, особо актуален сегодня. В нем ставится вопрос о позиции рядового европейца в годы катастрофических потрясений. Иррациональное поведение юнца, каким был отец рассказчика в годы войны, отразило растерянность, неготовность обывателя разбираться в природе добра и зла и выбирать «правильную» сторону. И сын, испытывая сложную гамму чувств к отцу, чьи тайны он открыл, – от злости до жалости, от сострадания до бешенства, – осуждает отца не за его беспорядочные метания во время войны. А за то, что тот вышвырнул его в жизнь опутанным ложью, «как мусор без проблеска света и капельки истины». Роман С. Шаландона «Сын негодяя» попал в длинный список Ясной Поляны 2024 года и считается самой неожиданной французской книгой о Второй мировой войне. В книге заявлены две позиции. С одной стороны в зрелом возрасте, оправдывая себя в глазах сына, отец заявляет: «Помни, что во время войны один процент французов сотрудничал с немцами, один процент сопротивлялся, а девяносто восемь сидели с удочкой». А вспоминая свою молодежную бунтарскую организацию, С. Шаландон пишет: «У нас, в отличие от немецких, итальянских или японских товарищей, не было ни нацистов, ни фашистов, ни ослепленных восходящим солнцем, и наше прошлое овеяно славным Сопротивлением. Наши отцы и матери прогнали Гитлера и его орды, Петена и его орды. Мы – дети победы и гордимся этим. И я, сын предателя, аплодировал со всеми вместе легенде о наших отцах». Французы в поисках своей исторической идентичности. Шаландон пишет лаконичным журналистским стилем, умело, мастерски выстраивает композицию, держа читателя в напряжении. Финал неожидан.  

Источник