Психологи говорят, что взрослые люди читают (и пишут) сказки, когда у них совсем всё плохо. Ныряя в сказку, взрослый на короткое время возвращается в детство и находит в этом утешение, а иногда и решение терзающей его проблемы. Конечно, с психологами можно не соглашаться, но с тем, что в отдельные периоды жизни сказка становится утешением, не поспоришь – вспомните хотя бы «Гарри Поттера», скрасившего унылые будни нескольким поколениям вполне себе взрослых людей.

«Путешествие трёх королевичей…», разумеется, не «Гарри Поттер». Мне этот сборник новелл напомнил, скорее, восточные легенды, которыми я зачитывалась в детстве, – о разлучённых влюблённых, безжалостных колдунах и жадных падишахах. Королевичи тоже восточные, Серендип – старинное название Шри-Ланки, известной прежде как Цейлон. И переложение для итальянского языка, с которого был сделан перевод на русский, выполнено с персидского «трудами мессера Христофора Армянина», о чём подробно рассказано в предисловии – самом по себе ценном. Автор предисловия и перевода «Королевичей» – Роман Шмараков, филолог, писатель, переводчик, тот самый Шмараков, от невероятной книги которого «Автопортрет с устрицей в кармане» я не могла оторваться несколько лет назад (и горячо рекомендую её всем, кто не читал).

«В 1554 году некий армянин по имени Христофор, о котором мы знаем лишь то, что он сам счёл нужным сообщить в своей книге, предпринимает путешествие из родного Тебриза на Запад ради знакомства с нравами и обычаями франков и попадает в Венецию, – пишет Роман Шмараков в предисловии к «Путешествию…». – <…> Христофор провёл здесь три года, и в Венеции ему так нравилось, что он не думал её покидать. По его словам, чтобы воздать за любезности, оказанные ему венецианцами, он воспользовался своим знанием языков и при участии некоего друга сочинил книгу, попавшую к Микеле Трамеццино». Минуточку, восклицает здесь читатель, так всё-таки сочинил или перевёл? Роман Шмараков считает, что «основной источник, из которого переведены (или перелицованы) составные части «Путешествия...», – поэма Амира Хосрова Дехлеви «Восемь райских садов» (1301), последняя часть его «Пятерицы», имеющая образцом поэму «Семь красавиц» Низами Гянджеви (1197)». То есть загадочный Христофор Армянин творчески переработал известные ему истории, предложив венецианцам привычный им обрамлённый сборник новелл (в голову первым делом приходит «Декамерон» Боккаччо, а в более умную голову – ещё несколько названий) с восточной начинкой. Как видите, история появления «Королевичей» крайне запутана и увлекательна, это своего рода «сюжет в сюжете», если не ещё одна «рамочная новелла». И то, что происходило с этой книгой впоследствии, тоже достойно упоминания: её перевели на множество языков, и переводы-пересказы «Королевичей» оставили заметный след в истории мировой литературы и языков. Например, французскую версию прочёл Хорас Уолпол, родной отец готического романа, – и пусть он назвал это сочинение в одном из писем глупой сказкой, именно благодаря ему (и сочинению, и автору «Замка Отранто») английский язык обогатился словом serendipity (cпособность случайно совершать удачные открытия, которую демонстрируют персонажи сказки). Роман Шмараков предполагает, что сюжетом «Королевичей» вдохновлялись и Вольтер, и Умберто Эко – очень уж перекликаются отдельные эпизоды «Задига» и «Имени розы» с лихими поворотами «Путешествия...». Шекспира в ряду прочих автор перевода не упоминает, хотя при желании можно найти сходство, пусть и весьма отдалённое, с «Королём Лиром».

Анна Матвеева, «Сказка-шкатулка»
«Литературная газета»